15 мая 1899 года в Большом конференц-зале Академии наук открылась юбилейная пушкинская выставка. Ее организаторами и руководителями были академик Л. Н. Майков и молодой ученый-пушкинист Б. Л. Модзалевский. Огромный труд понадобился, для того чтобы найти и собрать у частных лиц и различных учреждений более 770 экспонатов: писем, рукописей, книг, вещей Пушкина, иллюстраций к его произведениям, портретов родных, друзей и даже фотографий современников поэта. Когда весь этот громадный и до того времени рассеянный по свету материал соединился, получилась яркая и красочная картина жизни и деятельности Пушкина. Необыкновенная выставка превратилась в волнующий праздник для почитателей поэзии Пушкина. Посетители впервые увидели рядом несколько портретов Пушкина. В них каждый художник отобразил свое понимание творчества поэта, выделил наиболее запомнившуюся черту внешности. «Многоликость» изображений позволяла представить образ Пушкина более полно, живо. Еще в 1827 году писатель Николай Полевой писал: «Физиономия Пушкина — столь определенная, выразительная, что всякий хороший живописец может схватить ее, вместе с тем и так изменчива, зыбка, что трудно предположить, чтобы один портрет Пушкина мог дать о ней истинное понятие. Действительно: гений пламенный, оживляющийся при каждом новом впечатлении, должен изменять выражение лица своего, которое составляет душу лица». Неожиданным для всех было появление на выставке одного из самых замечательных портретов Пушкина.
Долгие годы его считали пропавшим. Судьба портрета туманна и загадочна. Многое осталось тайной и до сих пор…
В 1827 году С. А. Соболевский, близкий друг поэта, заказал в Москве для себя его портрет известному художнику В. А. Тропинину. Заказчик хотел видеть не парадное изображение, а обыкновенного, «домашнего» Пушкина. Поэтому убедил его позировать в домашнем красивом халате. По просьбе живописца Пушкин ходил на сеансы к нему домой на улицу Ленивку, близ Каменного моста. Тропинин закончил свою работу в апреле 1827 года. Газета «Московский телеграф» в майском номере писала, что «сходство портрета с подлинником поразительно». Соболевский очень дорожил этим портретом. Уезжая за границу, он побоялся взять его с собой и оставил в доме своей приятельницы Авдотьи Елагиной. Каково же было его отчаяние, когда, вернувшись через 5 лет, он обнаружил, что портрет, без ведома хозяев дома, подменен искусно сделанной копией! Замечательное истинное произведение Тропинина исчезло, и более 30 лет о нем не было ни слуху ни духу.
И вот к 100‑летию он наконец объявился! Внучка Авдотьи Петровны, представившая его на выставку, утверждала, что семья Елагиных получила его от неизвестного помещика, к которому портрет попал после похищения.
Но в зале Академии наук разгорались споры. Те, кто видели прежде тропининский портрет, находили разницу в прорисовке волос и бакенбард, складок одежды, в самом взгляде поэта, менее живом и вдохновенном. Другие говорили, что, по слухам, еще в 1850‑х годах истинный портрет был куплен князем М. А. Оболенским в Москве у антиквара Бардина, «известного плута и мошенника», и будто бы сам Тропинин признал его подлинность. Так каждый утверждал свое. Правда, все сходились на том, что если это копия, то копия мастерская.
Только через много лет, уже в наши дни, выяснится, что истинным был действительно портрет, купленный Оболенским. Теперь его можно видеть в Третьяковской галерее. А на юбилейной выставке Академии наук появилась та самая копия, которой когда-то подменили оригинал. Она находится во Всесоюзном музее А. С. Пушкина у нас в Ленинграде. Имя автора (вероятно, крепостного) до сих пор неизвестно.
Вещи поэта, представленные на выставке, отражали интересы его жизни и поэзии. Но за шесть десятков лет, прошедших после гибели хозяина, все они уже приобрели свою историю. Некоторые успели переменить не одного владельца, и каждый берег их как святыню. Знаменитая певица П. Виардо прислала из Франции кольцо. Пушкин очень любил этот золотой перстень с резным восьмиугольным сердоликом и древнееврейской таинственной надписью. Иван Сергеевич Тургенев писал в 1880 году: «Перстень этот был подарен Пушкину в Одессе княгиней Воронцовой. Он носил почти постоянно этот перстень (по поводу которого написал свое стихотворение «Талисман») и подарил его на смертном одре поэту Жуковскому. От Жуковского перстень перешел к его сыну Павлу Васильевичу, который подарил его мне». После смерти Тургенева его близкий друг Полина Виардо возвратила России драгоценную реликвию.
Увы, так поступали не все. Переходя от хозяина к хозяину, рукописи и вещи поэта нередко делались предметом купли-продажи, попадали в нечистые руки торговцев, некоторые вместе с владельцами уезжали за границу, и след их терялся…