- Аби мат! Аби мат! - радостно вскрикивали бхаратанки. Восклицание это, которому научила их Лидия, очень им нравилось. Лидия тоже понемногу осваивала их язык - ее родителям так и не давшийся. Она начинала чувствовать себя здесь, как дома.
Проводник, с которым Иван направлялся в пустыню, пребывал в настроении живом и веселом. Он все улыбался и улыбался, хоть пятен от листьев лата на зубах его не было: белый порошок, который дала ему белая женщина, был лучше всего, что он пробовал прежде, с таким и тяжелый день в Окалине Ада пережить ничего не стоит. Проводнику казалось, что тело его слеплено нынче совсем из другой глины, что ему и вода-то почти не нужна.
- Хороший день сегодня босс, - ухмыльнувшись, сообщил он.
Иван не ответил, он даже не услышал этих слов. Иван вглядывался сквозь мутное от пыли ветровое стекло в пустыню, пытаясь понять - галлюцинация у него или он и вправду видит впереди колоссальное скопление туч.
Туннель любви
Внимательно прочитав все написанное на вывеске, я подтвердил, что мне больше восемнадцати, что в откровенная нагота не представляется мне оскорбительной, и вступил в «Туннель любви», надеясь получить там работу.
Раньше я, лишившийся работы руководитель отдела рекламы, ни в каких связях с индустрией секса не состоял, хоть кто-то и мог бы сказать, что в моем рекламном ролике, посвященном шариковому дезодоранту, присутствует фаллическое начало. Однако прежняя карьера научила меня искать рыночные бреши, пусть даже самые неприглядные. И я понимал, что если в шоу-бизнес, в ученый мир, на государственную службу, и уж на самый худой конец, в политику пытаются пробиться тысячи, быть может, безработных администраторов, то в магазинчиках, где крутят порнофильмы, я вряд ли столкнусь с большой очередью претендентов на рабочее местоочередь.
Так или иначе, это был мой последний шанс. Еще и до того, как предыдущая моя работа пошла к чертям собачьим, я все, что положено - подавал заявления о приеме в другие агентства, от Перта до Пенсильвании, и ничего у меня не вышло. Вот и оказался здесь, в надежде понравиться управляющему крупнейшего в Мельбурне заведения, торгующего грехом.
- Итак, что, по-вашему, вы могли бы нам предложить?
Обычный при собеседовании вопрос, заданный человеком, который выглядит , так, как обычно выглядит работодатель: одет хорошо, галстука не носит, немного полноват, расторопен, слегка насторожен. Никакие пенисы в его оборудованном дорогим кондиционером кабинете своих некрасивых голов не поднимали, а если пара-другая влагалищ тут и имелась, они, надо полагать, прятались в картотечном шкафчике.
- Хотел бы поработать у вас зазывалой, - ответил я. (Я решил, что это лучше, чем мыть полы в просмотровых кабинках.)
- Зазывала у меня есть, - сообщил управляющий.
- Однако вы собираетесь уволить его, - предположил я. - Поскольку внимания на него все равно никто не обращает.
- Верно, - согласился он. - Но что заставляет вас думать, будто вы окажетесь лучше?
- Опыт рекламщтка, - ответил я и откинулся в кресле, не обращая внимания на его угрожающий треск. - Большинство зазывал, и ваш в том числе, явным образом лишены опыта продаж. Они стоят у входа и бормочут что-то вроде: «Отличное шоу, отличное шоу, заходите, не стесняйтесь» - такую вот ерунду. Скучно до слез. А работая в рекламе, я понял: чтобы продать продукт, необходимо уверить людей, что лучше его не найти, - собственно говоря, необходимо самому в это поверить.
- То есть, вы верите, что наше шоу лучшее в городе?
- Не знаю, я вашего шоу не видел. - И заметив, что грудь управляющего расширилась в недовольном вздохе, прибавил: - И это лишний раз доказывает, что вам нужен зазывала получше, не так ли?
- Хорошо, - ухмыльнувшись, он склонился ко мне над столом. - Может, попробуете убедить меня, что лучше нашего шоу не найти - вот прямо сейчас.