На следующий день я, выйдя с Карен перекусить , повторил ей услышанное от Мэнди. Я надеялся, что кошмарная еда, которую подавали в кафе, сблизит меня и Карен, - ну вот и сказал ей, что она, похоже, была права.
- Конечно, права, - подтвердила Карен, отводя ото рта прядь волос, словно она опасалась съесть и их заодно со своим блюдом кушаньем, что, впрочем, лишь улучшило бы его вкус.
- Вопрос в том, - продолжал я, - как это использовать в моей работе? Я же мужчина и клиенты тоже.
- А это неважно, - пробормотала набившая полный рот Карен. - Как только они останавливаются и заглядывают тебе в глаза, между вами уже возникают отношения. И если они уходят, то практически дают тебе право бежать за ними по улице с криками: «Что с тобой? Разве мы не друзья? Почему ты так со мной поступаешь?» - ну и так далее.
- Картина пугающая.
- Ты шутишь? А как же настоящие друзья? Или настоящие супруги?
Я вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, насколько она серьезна. Похоже, более чем. Собственно говоря, она вдруг разозлилась - и, судя по всему, на меня.
- Знаешь, что думаю я? - поинтересовалась она, наклоняясь над тарелкой со своей недоеденной дрянью и впиваясь в меня взглядом сузившихся глаз. - Я думаю, что вся реклама - дерьмо.
- О, тут я согласен, - я улыбнулся, надеясь, что это меня спасет, но нет, не спасло.
- Реклама, - с нажимом продолжала Карен, - это трусливый, жеманный и жульнический метод продаж. Куча дрочил в деловых костюмах заседает в советах директоров и выдумывает идиотские теории. Никто из них никогда не выходит в реальный мир, чтобы вцепиться в человека и сказать ему: «А ну, купи вот это!». Кишка тонка. Вы присуждаете друг другу премии, а в том, что такое искусство убеждения, не смыслите ни аза.
- Ну, не знаю, Карен, - ответил я, тоже начиная заводиться. - Зато знаю, что моя реклама «Софтсана» дала этим гигиеническим прокладкам от четырех до пяти тысяч новых покупательниц в год и так быстро, что всего через шесть недель после ее выхода мы получили от компании «Софт…»
- Херня! - воскликнула Карен уже настолько громко, что привлекла к нам внимание других посетителей кафе. - Давай попробуй продать гигиеническую прокладку мне, вот прямо здесь! Ну, валяй: я же женщина - что может быть проще!
- Потише, Карен, - прошипел я, сердито прихлопнув ладонямипо столу между нами - словно в надежде волшебным образомзагнать джинна обратно в бутылку. - Нас же люди слышат!
- Ну и что! Разве ты не для того и обзавелся этим твоим похожим на хер микрофоном?!
Напуганный ее вспышкой, я попытался неприметно смыться из кафе, однако у Карен еще имелись в запасе сюрпризы. Вцепившись в мою руку (перепуган я был все же не настолько, чтоб не заметить, как тонка и нежна, как ошеломляюще женственна ее ладонь), она потащила меня по улице к какому-то, уже выбранному ею мысленно месту.
- Позволь кое-что показать тебе, мистер Рекламщист, - говорила она на ходу. - Мистер Завуалированный-черт-подери-увещеватель. Позволь мне преподать тебе небольшой урок увещевания.
Она привела меня к букинистическому магазину, перед которым всегда возвышались на тротуаре корзины с ничего или почти ничего не стоящими книгами. На некоторых из корзин значилось: «1 доллар» или «2 доллара», а на стоявшей дальше всех от входа: «БЕСПЛАТНО». Карен покопалась в ней, отобрала десяток книг и вошла в магазин.
- Извините, - обратилась она к стоявшей за прилавком сказочного обличия девушке., На носу у девушки сидели очки, пряди светлых волос были убраны за уши. - Я хочу предложить несколько книг. Вы ведь, надеюсь, книги покупаете?
- Ну, - ответила девушка, - смотря какие.
- О, мои в отличном состоянии, - сообщила Карен и вдруг вытянула шею, чтобы получше вглядеться в девушку. - Боже, какой на вас свитерок милый. Сами связали?
- Спасибо, - девушка порозовела, посмотрела себе на грудь, а затем – в ожидающие, яркие и теплые глаза Карен. - Нет, вы знаете, я его на благотворительной распродаже купила.