Кася открыла рот, собираясь что-то сказать, но не смогла удержаться и зевнула. И дядя тоже зевнул. И оба рассмеялись.
- Спать пора, - объявил Ярек. - Во всяком случае, мне. Ты, как всегда, вольна поступать по-своему.
- Разбуди меня утром, - ничуть не кривя душой, попросила Кася. - Не оставлять же тебя один на один с Халиной Козловской.
Однако утром дядя Ярек дал ей поспать. Когда она, наконец, появилась в ресторанчике - принявшая душ, накрашенная и ощущающая легкую тошноту, Халина Козловская успела удалиться, зато появились и уже ели, сделав заказ, двое других завсегдатаев.
- Этот суп высосала из свиной жопы беззубая шлюха, - провозгласил Анджей.
- Заткни хлебало, здесь люди едят.
- Так они и едят дерьмо, высосанное из…
- Они много чего едят, Анджей, не все же выбрали суп. Ты заказал его, потому что дешевле в меню ничего нет.
- В прежние дни я мог за такие деньги «фольксваген» купить.
- Ну, значит, ты покупал свои «фольксвагены» у нацистов, со скидкой.
- Не заводи меня.
- Лопай суп. Ты пьян. А суп поможет.
- Помог бы, если б в него бухла налили.
- Ну так булочку съешь.
- Она черствая.
- Ничего не черствая. Свежий польский хлеб. Его влажным воздухом, как в «Макдональдсе», не накачивают.
- На - потрогай - скажешь, она свежая?
- Да съешь ты ее, на хер, и все.
- Иисусе, ты посмотри какие сиськи у этой шлюшки.
- Чуть больше уважения, джентльмены, прошу вас! - донесся из кухни грозный голос.
Катажина, вздохнув, подошла к столику.
- Что-нибудь еще? - холодно поинтересовалась она.
За два дня до отъезда из Лондона Катажина оттащила чемодан с майками на Ноттинг-Хилл-Гейт, в магазин «Ю-дизайн ит». Здесь она, согласно предварительной договоренности, заплатила мужчине-азиату и дала ему точные указания - какой рисунок на какую майку нанести. В набранных по музыкальным магазинам материалах было полным-полно фотографий и эмблем - как и в рекламе, вырезанной из музыкальных журналов. Из Польши она прихватила с собой - на случай, если в Лондоне таких найти не удастся, - лишь пару фотографий: Фила Коллинза и «Дайр Стрейт». Дома они пойдут нарасхват, особенно у старичков с деньгами, так что можно будет даже поэкспериментировать с ценами. За «Одухотворенных», «Будущий звук Лондона», Трики и прочих запрашивать, наверное, придется поменьше, однако на ее стороне будет их уникальность: эту нишу никто еще заполнить не потрудился. Она даже сможет гарантировать покупателям, что, если те найдут в Польше такие же майки по меньшей цене, им возвратят деньги в двукратном размере. Польские остолопы на этот фокус купятся как миленькие: это же так по-американски.
Потом она обошла (с десяток?) обменных бюро, выбрала то, где можно было с наибольшей выгодой обратить оставшиеся у нее английские фунты в американские доллары - набивать сумочку злотыми никакой срочности не было. Себе Катажина оставила лишь несколько фунтовых монет достоинством в фунт каждая, - хватит, чтобы протянуть два оставшихся дня. Билет на подземку до аэропорта, ну, может быть, молочный коктейль в «Макдональдсе»: обо всем остальном позаботятся другие, и здесь, и на том конце. И, словно перелистывая страницы мысленного блокнота, она проверила список вещей, о которых следует помнить: американские доллары, да… черные пластиковые мешки для мусора, да… рулон клейкой ленты для ценников, да… паспорт… гигиенические прокладки… дерьмовое чайное полотенце с надписью «Дом Виндзоров» для мамы… стопка ее записей… ах да, и…
Болеслав Шайна… Jeszcze Polska nie zginęła…
Общительная клетка
[A]
Когда у кровати зазвонил телефон, жену Эда Джерома отделяло от оргазма всего пять-шесть тычков.
- Не отвечай! - простонала она.
- Может, это Элен звонит, - возразил Эд.
- Наверняка Вилли Спинк, - грозно предрекла сквозь стиснутые зубы жена.
Эд мягко отлепился от нее, объясняя, что дочь обещала позвонить сегодня, сообщить последние новости о битве за право опеки над маленьким Фергюсом.
- Алло? - одышливо пропыхтел он в трубку.
- Алло! Это Вилли! - грянул с другого конца линии голос.
Шея у Эда покраснела, а все остальное как-то съежилось.
- По… поздно уже, - пожаловался он. За спиной его миссис Джером понемногу перевоплощалась из секс-богини в специалистку по срочному улаживанию межличностных конфликтов.
- Для идеи, способной перевернуть мир, поздно никогда не бывает, - восторженно объявил Вилли. - Ровно через год мы с тобой обратимся в миллионеров, а в пустыне Гоби будут торговать мороженым.