- Это его конек.
- Томас, - сказал я, желая сделать ему приятное, - не уронишь ли ты платок?
- Чей платок? - спросил Томас, многозначительно глядя на меня:
- А это не мне решать, Томас, - смиренно ответил я.
Разве я был вправе настаивать на скрупулезном соблюдении простых правил благовоспитанности и хорошего тона? Я был организатор, "согласен, но - и я уверен, что сочувствие читателей будет на моей стороне, - я вовсе не был обязан обеспечивать игру материально.
У меня был дорогой шелковый платок без метки, и, хотя я не знал всех гостей, я очень хорошо знал некоторых из них, даже слишком хорошо, чтобы так рисковать.
Я только начал объяснять это, как вошел Джордж. Одна его штанина была закатана выше колена, и это было в высшей степени омерзительное зрелище. Я могу гордиться собой - по крайней мере уж я-то не был в числе тех, кто сгрудился вокруг Джорджа полюбоваться его раздувшейся ногой.
РАННЯЯ ПТАШКА
Перевод Н. Шерешевской
Кто привык вставать с шумом, тех уже не исправишь. Семьи, где есть такая Ранняя Пташка, обречены каждое утро просыпаться от громкого топота. У Пташки тяжелые шаги, и она считает, что, раз уж она встала, никто в доме не имеет права спать.
Стук входной двери, захлопнутой с размаху, возвещает всем, что Ранняя Пташка покинула дом, но никому от этого не легче, так как у всех, кто еще не встал, сна ни в одном глазу и лишние десять минут в постели уже не в удовольствие.
Ранние Пташки бывают разные. Я знал и таких, с кем раз в три месяца будешь принимать лекарства, укрепляющие нервную систему.
Свистун или там Певун - это еще куда ни шло, но Те-кто-громко-топает или Те-кто-громко-хлопает-дверьми - это уже выше моих сил.
Есть еще и Крикуны. Это обычно беспомощные, несамостоятельные люди, которые, никогда не знают, что где лежит.
- Где моя шляпа? - ноет Крикун.
Или:
- Я поставил чайник и ухожу. Если он выкипит, я не виноват!
Крикун никогда не признает себя виновным. Я сам был когда-то Крикухи, но теперь я сделался Погонялой. Погонялы особенно бдительно следят за тем, чтобы все вставали одновременно с ними.
- Пора вставать! - кричат они.
Иногда они проявляют еще большую пунктуальность.
- Давай поспеши! Уже полвосьмого!
Но нет ничего хуже Тех-кто-громко-зевает.
Не успеют они проснуться и сесть в постели, как тут же начинают зевать и, главное, как зевать! Они зевают шумно и с каким-то подвыванием, точно у собаки.
У нас есть один такой в семье, имен называть не будем. Если кто-нибудь остается у нас на ночь, то утром как ошпаренный вылетает из постели, услышав эти звуки. Наш щенок чуть не умер от страха, когда в первый раз услышал их.
Те-кто-громко-зевает страшны и людям и зверям.
ПРОБЛЕМА ПЕРЕПИСКИ
Перевод Н. Шерешевской
Первые три недели самые трудные.
Я имею в виду период, когда вас еще мучает совесть, что вы не ответили на письмо.
После трех недель вам вдруг становится легко: "Отвечать уже поздно".
Ну, прямо гора с плеч! Это прекрасное мгновение, но, чтобы егр достичь, надо обладать мужеством.
Месяц тому назад тетя Мейбл прислала мне галстук. Всем известно, что женщины вечно покупают не тот галстук, и тетя Мейбл прислала мне галстук. Всем известно, что женщины вечно покупают не тот галстук, и тетя Мейбл не является исключением. Однако ответить ей было надо.
- Ты должен написать и поблагодарить за подарок, - говорили мне дома, поглядывая на галстук, лежавший на столе.
- Само собой, - отвечал я беспечно. Желудок мой был наполнен беконом, а душа - благими намерениями. - Сегодня же и отвечу.
В течение четырех дней мне удавалось без особого труда забыть о галстуке, но на пятый мои домашние спросили:
- Ты еще не написал тете Мейбл?
- Нет, - ответил я, - но обязательно напишу.
- Когда?
- Завтра вечером.
Вот тут-то и начались страдания. Галстук тети Мейбл стал буквально преследовать меня. Я вдруг вспоминал о нем во время работы и обливался холодным потом: "Я еще не ответил тете Мейбл".
В кино, в самый разгар любовных сцен, мне вдруг являлся этот галстук. Я сжимал кулаки, морщился и, запрокинув голову, стонал. Потом, стиснув зубы, забывал о нем.
Каждый вечер домочадцы безжалостно допытывались:
- Когда ты собираешься ответить тете Мейбл?
- Ты еще не поблагодарил тетю Мейбл за галстук?
- Не забудь. Сегодня, ты должен написать тете Мейбл.
- Прошло уже полмесяца, как тетя Мейбл прислала тебе галстук.
Я начал худеть. Один вид письма, пришедшего вместе со злополучным галстуком, заставлял меня вздрагивать; при взгляде на любой исписанный клочок бумаги я чувствовал, как сердце мое замирает по крайней мере на шесть секунд. Я не мог пройти мимо магазина галстуков, чтобы в окне его мне не почудилось глядящее с укором лицо тети Мейбл.
Иногда, сидя в трамвае, я вытаскивал из кармана ее письмо. "Завтра, бормотал я несвязно, - завтра я на него отвечу".
На третью неделю в моем состоянии появились признаки улучшения. Домочадцы прониклись ко мне презрением и перестали меня упрекать, и я мог спокойно думать о том, что должен ответить тете Мейбл. Я снова почувствовал интерес к друзьям и даже обсуждал с Джорджем галстуки, не вспоминая при этом о тете Мейбл.
На четвертую неделю я обрел свою прирожденную веселость и уже не терзался при виде письма, а смотрел на него как на что-то относящееся к далекому прошлому.
"Она сама уже успела о нем забыть", - уверял я себя.
Те, кому доводилось испытывать подобные чувства, могут себе представить, с каким удовольствием повторял я про себя эти простые слова.
Сегодня я разорвал письмо и теперь с нетерпением жду нового подарка от тети Мейбл. Вот тогда, наверное, отвечу.