ягодицы и шелковистые волосы лобка. Вдруг я почувствовал, что она плачет. Я
испугался, но Мабель уже сама крепко прижалась ко мне. Все произошло очень
быстро. Гостиница в полутьме, невидимые лица портье и горничной, вручившей
нам полотенца, большая постель, зеркало на стене, тихая музыка, ненужный
телефон на тумбочке, розовое платье Мабель на стуле, ее маленькая грудь,
аромат французских духов, глухой стон и слияние наших тел.
Потом я провалился неизвестно куда, а когда проснулся уже утром, глаз снова
болел. Я искал руками Мабель, но ее не было, и я лежал один в незнакомой
комнате.
Я посмотрел в зеркало и увидел, что глаз представлял из себя сплошное синее
пятно, которое покрывало почти треть моего лица. К счастью, было воскресенье,
да еще раннее утро, когда на улице никого нет. Я взял такси и поехал домой,
надеясь, что к вечеру опухший глаз откроется и я смогу войти в дом, где за
тяжелой темной шторой скрывается волшебный мир.
Но к вечеру проклятое пятно стало еще больше, а из глаза потекла какая-то
беловатая жидкость. Целый день я пролежал в постели и назавтра не смог пойти
на работу. Знакомый врач дал мне справку, выдумав обострение гастрита, и я
еще три дня провалялся дома, прикладывая к глазу компрессы из воды с
горчицей, не переставая курить и думать о Мабель.
На третий день мне стало легче, и вечером, нацепив на нос темные очки, я
отправился к дому немых.
Меня встретила старшая из сестер и пригласила, как всегда, в гостиную. А где
Мабель? Сестра угостила меня чаем с печеньем. А где Мабель? Жестами она
объяснила, что Мабель поехала на юг к родственникам, так как неожиданно
заболела бронхитом, а степной воздух очень полезен в таких случаях.
Этот вечер показался мне очень долгим. Две сестры с наушниками, музыка,
радиопередача “Убийство на улице Морг”, наконец, ужин: суп, омлет с рисом,
вино. А где же все-таки Мабель?
У нас нет адреса. Это далекие родственники, и только Мабель поддерживала
связь с ними. Она не сказала, когда вернется.
Второй, третий, четвертый день. Те же самые ответы. А в какой город она
поехала? Мы не знаем. Только Мабель знает, где живут те родственники. Она
ничего не сказала? Ничего. А если с ней что-то случилось? А что может
случиться? Может быть, вы знаете, в какую провинцию она поехала? Нет, мы уже
все вам сказали.
Я перестал проводить вечера с немыми, просто стоял около их дома, и, когда
клиенты заходили или выходили со своими галстуками и шляпами, я заглядывал
внутрь, надеясь увидеть Мабель.
Потом я перестал стоять у дома. За несколько монет мальчишки приносили мне
информацию о жизни сестер. Ничего. Никаких следов Мабель. Никаких известий о
Мабель.
В конце концов пришлось смириться с ее отсутствием. Я снова вернулся к
биллиарду, к пиву. Сальгадо ждал меня, и я снова разбил ему нос, а он мне глаз.
После этого мы помирились, решив, что дружба иногда требует драки.
Мабель...
Со временем я научился не вспоминать ее глаза, ее губы и нежные руки. Все
исчезло: та улица, ателье немых, широкие галстуки и шляпы. Уже давно сошел
тот синяк с моего лица, но остался синяк в душе, и мне чего-то не хватает. Не
хватает тебя, Мабель, и поэтому я ползу по жизни, как ящерица, потерявшая
хвост, или как мотылек с одним крылышком.
Переводы Маргариты Жердиновской