Как только лодка достигла ограждения, Джордан прокричал:
-Он уходит под воду, Присцилла не может удержать его!
-Глуши двигатель, Рой. Мы пойдем за ограждение вдвоем, - сказал я.
Лодка покачивалась напротив сетки. Сьюзен и я взяли загубники в рот и нырнули к ограждению. Забраться на сетку и перелезть через нее почти нереально, но Сьюзен перебралась через ограждение при помощи одних только рук. Я последовал за ней, спустившись в черную ночную воду.
Я не мог разглядеть фонарь Сьюзен. Я ничего не видел, но тут я услышал отраженный эхом сигнал. Звук повторился, и я пошел на него. Сьюзен в туче пузырьков воздуха махала мне фонарем, ведя меня за собой.
Тело Ирвинга мягко выплыло из темноты. Она нашла его. Я погладил его рукой по спине и почувствовал, как он вздрогнул. Моя рука нащупала глубокую рану на его боку. Его спинной плавник был наполовину срезан, и я осознал, что вода настолько черная из-за крови. Я сглотнул из-за загубника и поплыл к голове Ирвинга.
Сьюзен качала его голову, как дитя, и Ирвинг прижимался к ней. Она гладила его под надбровной дуге. Половина его морды была разодрана и вскрыта. Левый глаз терялся в массе мяса, и даже виднелась кость. Он ткнулся носом мне в грудь и выдохнул целый ворох пузырей. В них был как воздух, так и кровь из его израненной челюсти. Я слегка поднырнул под него и смог разглядеть край раны у него на затылке. Его позвоночник бледно и нереально мерцал в свете моего фонаря. Была еще одна рана на обратной стороне. Его внутренности наполовину вываливались из его живота.
Всего одним ударом таких ран нанести невозможно. Скорее всего первый удар пришелся ему по голове и оглушил его, но потом… Они несколько раз прошлись по нему лодкой, нанося все новые и новые раны.
Я начал отплывать к Сьюзен, когда живот Ирвинга дернулся. Я посветил себе фонарем и обнаружил крошечного монстра, двигающегося в перепончатом мешке. Ирвинг собирался стать мамой!
Мешок разошелся и выпустил в воду почти четырех футового монстра. Я покачивал в колыбели из своих рук малыша, прижимая его к груди, и начал подниматься на поверхность. Ирвингу нужен был воздух для дыхания, значит малышу тоже. Мы были уже почти у самой поверхности, когда я осознал, насколько же глубоко только что находился. Мне нужна была остановка? Малыш-монстр начал шевелиться в моих руках. Я выпустил его, и он устремился на поверхность. Будут потом проблемы или нет, теперь уже поздно об этом думать. Я тихонько помолился и всплыл на поверхность.
Малыш негромко и счастливо фыркнул, слегка задыхаясь на воздухе. Он повернул ко мне взгляд: крошечные, полукруглые рожки покрывали его драконью голову. Он был точно копией Ирвинга. Сьюзен появилась возле меня и молча смотрела с минуту.
Мне не было больно, не было тяжести в груди, никаких спазмов, никакой кессонной болезни, легкие работали нормально. Вероятно, не так-то сильно меняется давление на глубине в сорок футов. Видимо, я напрасно волновался.
Я провел своей рукой по спине малыша, как по влажному шелку. Я дошел до надбровной дуги. Монстр укусил меня, вонзив свои зубы-иглы на всю глубину. Я подавил вскрик, поскольку загубник все еще был у меня во рту. Малыш нырнул под воду и исчез.
Сьюзен уставилась на то место, где только что был монстр, затем сказала:
-Ирвинг мертв. Его тело начало уходить на дно. Как, черт возьми, он оказался беременным? – Она опустила маску, и та повисла вокруг ее шеи, как ожерелье. – Боже мой, ты хоть понимаешь, что мы только что стали первыми свидетелями рождения озерного монстра? – В ее голосе звучал благоговейный страх, которых мы обычно приберегаем для церквей и больниц.
Я старался держать кровоточащую руку повыше над водой и все еще не знал, что чувствую. Ирвинг был мертв, и то, как он умер, было ужасно, но я только что держал в руках новорожденного монстра. И у меня будут следы укуса, чтобы доказать это. Даже, если нам не удастся сфотографировать малыша, радиус укуса покажет, насколько он мал. И тут я засмеялся, вынув загубник изо рта. Иногда мне кажется, что я пробыл с Сьюзен слишком долго. Она даже не поняла до сих пор, что мне больно.
Что-то еще было в ней. Она развернулась лицом к берегу. Веселье и страх оставили ее лицо. Теперь оно было бледным от гнева, и глаза казались черными провалами на нем.
-Сьюзен, - позвал я, пытаясь дотянуться до ее плеча. Она покачивалась на волнах вне досягаемости. – Сьюзен, что ты собираешься делать?
Она легла на спину, насколько позволяли баллоны с воздухом, и поплыла назад. – Я собираюсь причинить им вред.
-Ты не можешь этого сделать, - возразил я.
-Вот увидишь.