-Мальком, тебе это уже снилось?
-Нет.
-Что-нибудь повторяется из раза в раз?
-Моя семья, она постоянно убивает мою семью. – Обе его руки крепко держали ее за руку. Его страх почти душил ее. Ее собственный страх холодил ее кожу. Вздутая рука начала таять. Она и Мальком стояли одни в самом низу, а запах все усиливался. Мертвецы приближались.
Семья Малькома, превратившаяся в гниющие трупы, которые хотели расчленить мальчика, возможно, даже съесть его заживо, пока он сам бы все это осознавал и ощущал.
Да, это было как раз то, что сделала бы сама Ясмин, если бы хотела напугать. Ужаснуть. Если бы она и вправду кого-то ненавидела.
Это была ненависть.
-Лизабет, я знаю, почему ты ненавидишь Малькома. Я знаю. – Позвала Ясмин.
Первое гниющее тело, труп, который потянулся от стены.
-Ты ревнуешь его к его семье. Семья Малькома любит его. Они его любят, Лизабет. Отец Малькома любит его. Его мать его любит. Его сестра его любит. И брат тоже его любит.
Трупы свободно вышли из стен и подошли к ним, но запах исчез.
-Твоя семья тебя ненавидит, Лизабет. Твоя мать тебя боится, Лизабет. Я читала твое личное дело. Твой отец пытался тебя убить, и ты наказала его за это. Не так ли? Скажи, что ты не причем!
Мертвецы начали таять. Было что-то, что скользило сквозь кошмар, будто гигантский кит в темноте. Сила Лизабет.
-Никто тебя не любит. Они ненавидят тебя, Лизабет. Все тебя ненавидят. Даже твоя собственная семья.
Тишина, не для слуха, а для чувств, тишина, более глубокая, чем беззвучность. Сон разлетелся, и Ясмин очнулась. Она сидела на кровати, сердце билось в ее груди. Это было то самое. Лизабет никогда не была любима, никем, никогда. Даже социопаты нуждаются в иллюзии относительно чего-либо. Лизабет хотелось быть любимой.
Тем утром Ясмин пришла к Малькому. Они встретились впервые во плоти. Она пообещала ему, что Лизабет никогда не причинит больше ему боль. Как бы там ни было, Ясмин собиралась сдержать обещание.
Лизабет играла с куклой почти с себя величиной, когда Ясмин вошла в дверь. Она знала, что Бромлей стоит по ту сторону зеркала. Она больше об этом не переживала.
-Хорошая кукла. – Сказала Ясмин.
-Моя мама прислала ее мне.
-Зачем?
Лизабет нахмурилась.
-Зачем что?
-Зачем твоя мама прислала тебе эту куклу?
-Что вы имеете в виду? – спросила Лизабет. Великолепная кукла с золотыми локонами лежала на коленях ребенка.
-Зачем твоей маме посылать тебе куклу? Зачем ей вообще что-то тебе посылать? Большинство родителей никогда не контактируют со своими детьми, как только те попадают в школу.
Лизабет выдала великолепную улыбку, глаза загорелись.
-Потому что она меня любит, - ответила она, очень сухо, но сладко и как только она это сказала, это и было ее ошибкой.
Ясмин рассмеялась, но смех сразу умер. Она смотрела на ребенка, встретилась взглядом с ее карими глазами и не отвела своих.
-Никто тебя не любит, Лизабет, и ты, и я это знаем.
-Я тебя ненавижу, - проговорила Лизабет, тихим, но четким тоном.
-Я знаю, - согласилась Ясмин. – Почему ты убила Никки?
-Я этого не делала.
-Ведь делала, Лизабет?
-Зачем бы? – спросил ребенок хмурым тоном.
-Почему ты убила Никки?
-Вчера вечером я могла бы убить и тебя.
-Тогда почему ты не сделала этого?
-Убирайся! Уходи прочь! – Она вскочила и закричала. Лизабет начала колотить куклу об пол. Куски пластмассы сыпались по сторонам. Один из голубой глаз мигал сам себе, катившись по полу.
-Зачем ты убила Никки?
-Потому что он не позволил бы мне делать то, чего я хотела. Точно так же, как и ты не позволишь мне!
-Нет, - сказала Ясмин спокойно, - я не стану этого делать.
Ясмин дождалась следующей ночи, дождалась, пока дети легли спать. Сегодня вечером Мальком не спал. Ванесса сидела с ним, поддерживая его в сознании по просьбе Ясмин. Он был в безопасности, как она и обещала.
Завтра ночью могла возникнуть новая проблема. Ясмин приняла решение, этим вечером она «приручит» Лизабет или же девочка умрет. Был еще один вариант: Лизабет может ее убить.
Мысль стекала по ее коже прохладным бризом, щекоча волоски на руках, прокатываясь вдоль позвоночника, как кубик льда. Страх – старый добрый компаньон. Доктор Купер не знала бы, что делать, если бы она не боялась своих пациентов.