- Мне и тут хорошо.
Я прислонилась к стене, скрестив руки под грудью, так что легко могла дотянуться до пистолета на боку. Стрелять в Жан-Клода я бы не стала, но то, что пистолет был у меня под рукой, как-то успокаивало. Он для меня все равно что для малыша - куцее, старенькое одеяльце, в которое можно завернуться, спрятавшись от буки. А, кроме того, я никогда не ходила без оружия после наступления темноты.
Он улыбнулся весело и снисходительно:
- Не думаю, что стена упадет, если ты прекратишь ее подпирать.
- Нам нужно выяснить, кто из вампиров собирается обратить Эми Маккензи.
- Ты говорила, что у тебя есть фотография девушки. Можно мне взглянуть?
Его улыбка несколько поблекла, но глаза по-прежнему выражали этакое чуть снисходительное веселье: обычная маска, за которой он прятал свои чувства. Вздохнув, я полезла во внутренний карман пальто. Я достала обе фотографии и протянула ему. Он вытянул руку, но подходить не стал.
- Я не укушу тебя, ma petite.
- Только потому, что я не дамся, - произнесла я.
Он изящно пожал плечами: жест, означающий все и ничего.
- Правда, но я не накинусь на тебя, если ты подойдешь чуть ближе.
Он был прав. Я вела себя глупо, но сердце все еще колотилось у меня в горле, пока я шла к нему. Кожаное пальто на мне поскрипывало, как любая новая кожаная вещь. Я купила его взамен старого, которое с меня содрал вампир. Я подала ему фотографии, а ему пришлось склониться, чтобы взять их. Я даже присела на стул, пока он рассматривал фотографии. Мы могли вести себя вполне цивилизовано. Конечно, могли. Но я не могла оторвать взгляд от его голых плеч, видных в прорехах алой рубашки. От высокого воротника, который подчеркивал чистый черный цвет его волос, почти таких же черных, как мои. Его губы были краснее, чем я помнила, как будто он слегка подкрасил их, и я бы не поручилась, что он этого не сделал. Но ему не нужна была косметика, он и так был невероятно красив.
Он заговорил, не отрывая взгляда от фотографий:
- Я не узнаю ее... Но если она бывала здесь не часто, я мог ее и не видеть.
Он поднял глаза и увидел, что я уставилась на его голые плечи. В его глазах я могла прочитать, что он точно знает, куда я смотрела. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы я залилась краской, и разозлилась на себя за это.
Я с удовлетворением услышала злость в своем голосе. Злость гораздо лучше смущения.
- По телефону ты сказал, что можешь помочь.
Он оставил фотографии на столе и снова сложил руки на коленях. Положение его рук было совершенно невинным, но они окружали определенное место, а атласные брюки были туго натянуты, и мне было отлично видно, отчего.
Я снова зарделась и еще больше разозлилась, совсем как в старые времена. Мне хотелось съязвить, заявив что-то вроде: "твои штаны даже на вид неудобные", но я не хотела признавать, что заметила, в каком он состоянии. Ничего вежливого на ум не приходило, так что я встала и отвернулась.
- Никто из моих вампиров не осмелится обратить кого-то без моего разрешения, - произнес он.
Я обернулась.
- Что ты имеешь в виду?
- Я приказал... как вы это называете?.. прекратить наем, пока окончательно не отклонен тот жуткий законопроект, который рассматривают в Вашингтоне.
- Прекратить наем, - повторила я, - ты хочешь сказать, что никто из твоих вампов не может никого обратить, пока закон Брюстера не накроется крышкой?
- Именно.
- Так что, ты на 100 процентов уверен, что это не один из твоих вампиров? - спросила я.
- Они не рискнут, побоятся наказания.
- Значит, ты мне не можешь помочь. Черт возьми, Жан-Клод, ты мог мне сказать это по телефону!
- Я позвонил Малкольму, пока ты была en route, - сказал он. (en route - фр. "в пути")
Малкольм был главой церкви Вечной Жизни, вампирской церкви. Единственной церкви на моей памяти, в которой отсутствовали изображения святынь. Даже витражи там были просто абстрактными картинами.
- Раз это не один из твоих, значит, это вампир Малкольма, - заметила я.
- Oui.
Честно говоря, я решила, что это один из вампиров Жан-Клода, потому что церковь очень строго следила за тем, кого они делали немертвыми, тщательно проверяла биографические данные.
- Подруга девушки сказала, что она познакомилась с вампиром в клубе.
- Разве нельзя быть членом церкви, а по выходным посещать клубы?
Я кивнула:
- Согласна. Что сказал Малкольм?
- Он свяжется со всеми прихожанами и прикажет разыскать этого вампира и девушку.
- Им понадобится фотография, - сказала я. Сработал мой пейджер, и я подпрыгнула. Черт. Я посмотрела на номер, это был мобильный Ронни. - Можно мне воспользоваться твоим телефоном?
- Располагай всем, что мне принадлежит, ma petite.
Он посмотрел на черный телефон, стоящий на черном столе, и поднялся, чтобы я могла подойти к столу, а не тянуться через него. Мило с его стороны, что, вероятно, означало, что он замыслил какую-то гадость.
Ронни подняла трубку на первом же звонке.
- Анита?
- Да, это я, что нового?
Она зашептала в трубку:
- Твой друг-детектив убедил Барбару, что если Эми умрет, то ее будут судить по обвинению в преступном сговоре с целью убийства.
- Не думаю, что Зебровски сможет провернуть это дело.
- Но Барбара в это поверила.
- Что она вам рассказала?
- Вампира зовут Билл Стакер.
Фамилию она произнесла по буквам.
- Вамп с фамилией, наверное, совсем новенький, - заметила я. Я знала только одного вампира с фамилией - он был мертв всего месяц.
- Не знаю, новенький он или старенький, знаю только как его зовут.
- Адрес она сказала?
- Нет, хотя Зебровски неслабо ее прижал. Она говорит, что никогда не была у него дома, и я ей верю.
- Ладно, поблагодари Зебровски от моего имени. Увидимся в субботу в спортзале.
- Я обязательно приду.
- И тебе тоже спасибо, Ронни.
- Всегда рада помочь спасти человека от монстров. Кстати о монстрах, ты сейчас с сама-знаешь-кем?
- Если ты имеешь в виду Жан-Клода, то да, я с ним.
- Уходи оттуда поскорее, - сказала она.
- Ты мне не мать, Ронни.
- Я твоя подруга.
- Спокойной ночи, Ронни.
- Не задерживайся там, - повторила она.
Я повесила трубку. Ронни была моей лучшей подругой, но ее отношение к Жан-Клоду действовало мне на нервы. В основном потому, что я была с ней согласна. Я всегда злюсь, когда неправа.
- Имя Билл Стакер тебе о чем-то говорит?
- Нет, но я позвоню Малкольму, узнаю, говорит ли оно что-то ему.
Я отдала трубку Жан-Клоду и отошла от стола, то есть покинула зону досягаемости. Я слышала только половину разговора, и она сводилась к имени, а затем "конечно" и "да". Он протянул мне трубку:
- Малкольм желает поговорить с тобой.
Жан-Клод отступил, уступая мне место.
- Миз Блейк, я очень сожалею о том, что, возможно, совершил наш прихожанин. У нас есть его адрес в базе данных. Дьякон будет у него буквально через несколько минут.
- Дайте мне адрес, я поеду, проверю, как там девушка.
- В этом нет необходимости. Дьякон, которая занимается этим делом, была медсестрой до своего обращения.
- Я не думаю, что Эми Маккензи нужен еще один вампир, не важно какими бы добрыми ни были ее намерения.
- А я не думаю, что моему вампиру нужно, чтобы Истребительница прострелила ему дверь.
- Я могу сообщить имя полиции. Они выяснят адрес, приедут и высадят его двери. Они будут вести себя гораздо грубее меня.
- Ну, в последнее поверить трудновато.
Похоже, он надо мной смеется.
- Дайте мне адрес, Малкольм.
От злости у меня напряглись плечи, так что захотелось покрутить шеей и снять дискомфорт.
- Подождите минутку. - Он включил режим ожидания.
Я посмотрела на Жан-Клода и позволила злости прозвучать в голосе.
- Он включил режим ожидания.
Жан-Клод уселся на стул, который я освободила; он улыбнулся и пожал плечами, стараясь спустить все на тормозах. Умно с его стороны. Когда я злюсь, то обычно срываю злость на всех вокруг, даже на тех, кто этого совсем не заслуживает. Я пытаюсь избавиться от дурных привычек, но некоторые привычки трудно побороть. Мой дурной характер - из таких.