– А-а-а, ну, если так…
В принципе, Степану Петровичу даже нравилось ездить рядом с испуганным и трясущимся Фимой. Сразу силы появлялись, казалось, что молодость, никуда и не уходила.
Уже вечером, проводив Фиму, Полинка свернулась на диване калачиком, а голову положила на колени отцу. Он гладил ее косички, вспоминая, какой маленькой и хрупкой она была, когда он впервые ее увидел. Почти двадцать лет прошло, а все как будто бы и не изменилось. Он поседел, Сашка поседела, а Полинка все так же вяжет себе крендельки и улыбается солнечно и ласково.
– Полюша, доченька, – осторожно сказал Степан Петрович. – А тебе сильно Фима нравится?
Полинка напряглась, головой заерзала.
– Пап, он правда хороший. С высшим образованием. Все, как ты хотел.
– Да вы же разные совсем, ну…
Полинка засопела.
– Пап, он хороший.
– А ролики не любит…
– Пап…
– И врун, кажется…
– Пап! – Полинка подскочила. – Вы мне что с мамой говорили? Чтобы мальчик из хорошей семьи был? Фима из хорошей. Чтобы образование высшее? Так Фима вообще скоро кандидатом станет. Иди спать, пап. И глупостей не выдумывай.
Степан Петрович вернулся к жене и долго-долго ей про Фиму рассказывал. Может, приукрасил немного кое-какие моменты, а, может, и наоборот, невольно Фиму очернил, да только Сашка нахмурилась и долго-долго из угла в угол ходила. А потом сказала, наконец:
– Степ, да ведь и мы с тобой разные, правда? А вот сколько лет уже…
– Нет-нет, ты не сравнивай! Мы по-другому разные, не как они. А они глупые, а не разные. Вот они какие, – Степан Петрович шляпу натянул, да снова к яблоням пошел – надо же Полинке на сушку насобирать.
Через пару недель Степан Петрович не выдержал, снова к дочке в гости собрался. Фиму вновь застал у нее. Да только вид у парнишки очень измотанный был, будто бежал от самой остановки, что за два квартала от Полинкиной квартиры стояла.
Степан Петрович дождался пока Полинка на балкон выйдет, да Фиму к себе и притянул.
– Тимофей, ты, я вижу, парень толковый… Ты мне скажи, будет Полинка с тобой счастлива, а? Ты чего это жениться-то на ней удумал? Вы же разные. Раз-ны-е.
Парнишка вытянулся, оттого стал еще больше походить на розовощекого червя, и обиженно затараторил:
– А вы, Степан Петрович, не стойте на пути любви! В груди моей жар, а в мыслях только Полечка! Уж дороже ее и на целом свете нет! Красивее ее девушек я никогда не видел, понятно вам? Она умная, нежная, а волосы у нее какие! Как сено на закатном солнце, вот какие! А улыбка ее – два ряда жемчугов!.. А руки ее…
– Ну-ну, не горячись. – Степан Петрович, ошарашенный, отступил к раковине. И глаза у женишка так и блещут. Может, и правда любовь такая сильная?
А Полинка зашла, телефон к груди прижимает, да глупо улыбается. Услышала, наверное, Фимины слова. Обрадовалась.
Степан Петрович от дочки уехал, а на сердце все равно беспокойно. Пусть горячится Фима, пусть словами красивыми сыпет, да только не пара он для его Полечки. Не пара.
А через месяц звонок. Полька огорошила. Так, мол, и так. Расстались. Теперь другой у нее появился. Даней зовут. Степан Петрович – сразу в город сорвался. А Сашка смеялась над ним, да все просила дочку в покое оставить.
Даня оказался сердитым на вид, широкоплечим. А еще, кажется, туповатым. На все вопросы сухо отвечал, на Полинку даже не смотрел, хмурился.
Степан Петрович всю ночь уснуть не мог: перед собой видел горящие Фимины глаза. Пусть худой, пусть ролики не любит. За то Полинку любит по-настоящему.
На следующий день разыскал Степан Петрович Фиму в университете, благо, фамилию запомнил, да покаяться решил. Шагнул к нему, руку протянул и говорит:
– Фима! Ты прости меня, пожалуйста! Это я Полинку тебя бросить подговорил. Все на мозги ей капал. Не такой, не такой, вот она и поддалась… А сейчас приехал, а у нее дома страшилище… Нелюдимый какой-то парень, да и вообще на обезьяну похож. Возвращайся, Фим!
Фима улыбнулся так ласково, не дрожал больше почему-то. Руку протянул, конечно, пожал. Но головой покачал отрицательно:
– Эх, Степан Петрович, вы что, Полинку не знаете? Она же всегда все по-своему делает. Тут дело в другом. Не был я никогда Полинкиным женихом, вот как.
Степан Петрович опешил. Макушку почесал.
– Да вы не удивляйтесь так. Ей же все хотелось вас порадовать. А Даня он… – Фима поджал губы. – Фитнес-тренер, без высшего. Читает чуть ли не по слогам, мда… Да и семьи хорошей нет. Детдомовский он тоже. – Фима пожал плечами. – Но главное, что Полинку любит. И она его, очень-очень. Все по телефону с ним трещала, когда вы у нее гостили. Вы уж на них не сердитесь. Поля думала, что после меня Даня вам покажется завидным женихом…