— Наконец-то мы разделались с ним! — довольно прохрипел радиоприёмник из унитаза.
— Бом-м-м! — били часы.
— С этим мы долго возились. Но их уже немного осталось, — радиоприёмник замолчал.
— Бом-м-м! — согласились часы.
Февраль 1998
Сага о Йоне Смиде, христианском миссионере, и его благих деяниях
Ветер завывал, словно голодный волк, а его жгучее прикосновение было похоже на укусы острых зубов. По заваленной снегом долине устало брёл одинокий путник. Его грязно-светлый балахон отнюдь не спасал от холода, но человек упрямо шёл к цели, изредка останавливаясь, чтобы посмотреть на мутный диск луны, имевший нехороший красноватый оттенок. Потом странник продолжал свой путь, всё так же держа перед собой в правой руке какой-то небольшой предмет.
Наконец, он достиг пункта назначения — низкой хижины, из которой доносился рёв чьих-то мощных глоток. Откинув полог, он ввалился внутрь, в тёмное, но тёплое помещение, согретое добрым десятком горячих тел. Пламя очага скупо освещало хижину. Здесь были жестокие и невинные дети северных морей и ветров — викинги, богатые и не очень земледельцы, каждый год с каменным упорством воюющие за скудный урожай и другие не менее почётные люди. Присутствовал тут и местный законоговоритель — Торстейн Лангсагер.
— Клянусь своим мечом, это Йон Смид, пастырь наших душ! — заорал во всю мощь своих огромных лёгких воин по имени Бьёрн, его глаза ещё не утратили осмысленного блеска из-за долгого бражничанья, а в доказательство своих слов он похлопал ладонью по рукоятке висевшего на его ремне меча.
— Да благословит Бог этот дом, — сильно дрожа, пробормотал Йон Смид; в руке, почти побелевшей от холода, он сжимал деревянный крест с распятием.
— Садись за наш стол, Йон, — позвал его хозяин дома, Кетиль Одноглазый. — Хельга, налей нашему другу эля!
Йон отряхнул с плеч остатки тающего снега и двинулся к столу. Под ноги ему попалась молодая глупая коза, которая обиженно заблеяла, когда гость сильно пнул её ногой. Хельга, жена Кетиля Одноглазого, щедро, до самых краёв, наполнила кружку пенистым элем и поднесла его Смиду. Тот зачем-то широко перекрестил стол и поднёс кружку ко рту. Одиннадцать пар глаз (вернее, десять с половиной) настороженно наблюдали за христианским миссионером. Йон Смид не был тут желанным гостем, он был чужаком, и он осознавал это. Но каждая собака в долине знала, что Йон Смид — родич Тангбранда Вильбальдуссона, который вместе с королём Олавом Трюггвасоном[7] огнём и мечом вводил христианство в Норвегии, жестоко расправляясь с язычниками, не желающими оставить веру своих предков. Поэтому спорить с Йоном Смидом или сердить его было небезопасно.
— Как тебе понравился мой эль? — спросил Кетиль, когда кружка была опустошена. Пиво было дрянным, но оно заставило застывшую кровь побежать по жилам быстрее, и потому Йон ответил:
— Добрый эль.
Понемногу отогреваясь, Йон начал внимательно наблюдать за товарищами по столу. У каждого из них и даже у хозяйки на шее, на крепком шнуре висел простенький крест, но даже его наличие не могло ввести христианского миссионера Йона Смида в заблуждение: ещё месяц назад его сотрапезники громко возносили славу своим языческим богам (Смид гневно сплюнул на земляной пол), и сейчас они вряд ли отринули свою старую веру, ложную и порочную, ибо она шла не от Бога. «Я окружён заблудшими овцами!» — злобно подумал он.
Полог в дверном проёме легко всколыхнулся.
— Мир этому дому! — в хижине появился новый гость, застольная беседа разом угасла. Йон поднял голову, зрачки его глаз внезапно гневно вспыхнули. Печально известный колдун острова, отъявленный язычник Храфн Вардлок, Заклинатель Духов, по прозвищу Чёрный, спустился со склонов вулкана Суртсхейм в долину. Поговаривали, что его отцом был ирландский чернокнижник, некоторые считали это выдумкой, но так или иначе, Храфн Вардлок сейчас был здесь, и никто не смел сказать о нём дурного слова.
Колдун мягко, словно кошка, прошёл к столу и по чистой случайности сел на скамью рядом с миссионером, Йон Смид прямо задрожал от священного негодования.
— Как жизнь, Кетиль? — с искренним интересом спросил Храфн, пока хозяйка наполняла ему кружку, но не элем, а подогретым козьим молоком; одноглазый воин что-то осторожно буркнул в ответ. Перед тем как пить, колдун выплеснул немного молока на земляной пол.
— Пива! — угрожающе потребовал Йон Смид, косясь на колдуна. Чёрная бровь Храфна Вардлока насмешливо изогнулась.
— Не время пить, когда твой король сегодня пал в битве, — тихо сказал он, но услышали его все.
7