— Заткнись, ради бога, Джил! — всё более раздражался Джоуи.
— Погоди, Джил, разве могут быть у ребёнка зелёные волосы?
— Они были зелёные, — Джил зарыдала. — Это был мальчик с зелёными волосами!
Спайдер проснулся и сонно поинтересовался:
— Какой мальчик?
— Заткнись, Спайдер! На свете нет детей с зелёными волосами! И никакого ребёнка на шоссе опять же не было! Да заткнись ты, Джил!
— Не было, так не было, — кивнул Спайдер и опять заснул.
На загородном шоссе в нескольких милях от населённого пункта осталось лежать маленькое сломанное тельце. Это был Куху. Он прибыл в мир людей всего минуту назад, но теперь его путешествие было закончено. Подле него на асфальте лежал тугой лук Кикса, прощальные подарок друга на счастье, и рассыпанные серебряные стрелы.
Рядом с трупиком появились две странные фигуры, чёрная и серая.
— Уходи, — спокойно выдохнул Кайхт. — Это не твоя добыча.
Неведомый (или неведомое) невозмутимо (а не с презрением ли?) повёл холодящими воздух крыльями и тихо исчез.
Кайхт возвышался над икисом, сбитым автомобилем, за рулём которого сидел подросток, чересчур обпившийся пивом. Кайхт пришёл на зов смерти. Мир людей убил Куху.
…убил маленького икиса с зелёными волосами…
…ты идёшь в Бездну…
…видишь ли ты смысл…
…знаешь ли ты истину…
…какие демоны правят тобой…
…подумай…
…
27.3.1999
Доркхан
В один из самых обыкновенных вечеров в самой обыкновенной комнате, на полу… Впрочем, комната эта была не совсем обычной. И пол, и стены, и потолок, и даже стёкла в окнах — всё было старательно выкрашено в густой чёрный цвет. Мебель в этой комнате отсутствовала, если не считать таковой большие старинные часы, занявшие один угол, два бронзовых ангела со спокойной уверенностью поддерживали циферблат. В другом углу лежал ворох мятого, несвежего белья. Из двух дверей одна (та, которая вела на балкон) была немного приоткрыта, через неё в комнату вливался свежий вечерний воздух.
Так вот, на полу сидел, подогнув под себя ноги, человек, в руках у него была колода карт. Это и был я, а чёрная комната была моим домом. Здесь я родился (тогда, конечно же, она выглядела совсем по-другому), но сомневаюсь, что здесь я и умру. Но если и умру, то это будет не сейчас.
Я сдвинул колоду и перевернул первую карту картинкой вверх. Ха, туз пик! Одна из самых мрачных и зловещих карт, часто пророчащая бедствия и неудачи, но… только не мне! Что мне действительно портило настроение, так это заунывные вопли из соседней комнаты. Кроме слова Dominus, я ничего не смог разобрать, да мне это и не было интересно. Я выложил квадрат, потом второй… Крики вдруг прекратились.
— Доркхан, открой эту чёртову дверь! — заорала Анна, но я промолчал и продолжал выкладывать фигуру пасьянса, меня научил ему один спятивший католический священник. Мне не хотелось впускать в нашу квартирку постороннее лицо, которое ничего не могло принести нам, разве что новые заботы и неприятности. Но звонок в дверь повторился.
— Доркхан, ты хоть дома, адское семя? Открой дверь, и пусть они заберут тебя!
Я не отозвался, поэтому Анна, шаркая ногами (звонок надрывался уже в третий раз), подошла к двери, долго смотрела в глазок, а потом приложила губы к замочной скважине и рявкнула:
— Никого нет дома!
В ответ раздался раздражённый мужской голос:
— Открывай, Матайр! Если ты думаешь, что я ради собственного удовольствия взобрался пешком на семнадцатый этаж, то ты ошибаешься.
Анна подумала, потом я услышал её обречённый вздох (ей прямо доставляло удовольствие строить из себя страдалицу), и она впустила гостя в квартиру. Это был высокий мужчина в белом плаще, аккуратно выбритый, с холодными серыми глазами.
— Добрый вечер, Матайр, — буркнул он.
— Привет, инспектор, — в тон ему ответила Анна. Она повернулась, чтобы идти на кухню, но гость остановил её.
— Меня зовут Бертрам Шнайдер. Твой сын дома?
— Откуда мне знать, где шляется моё отродье? — Анна презрительно скривила лицо. — Может, он уже и сдох, в своей проклятой комнате.
— Это здесь?
Ну вот, мне опять не дали доиграть спокойно! Я бросил карты, бесшумно поднялся и также бесшумно выскользнул на балкон. Бледные звёзды и луна, мои старые знакомые, приветливо встретили меня.
— Да, это его комната, инспектор. Войдите туда и пристрелите этого ублюдка!
Шнайдер толкнул дверь и увидел чёрную комнату, заполненную чёрным мраком. Анна тем временем улизнула на кухню и начала готовить какое-то блюдо, наверное, пудинг с изюмом. И я уже знаю, чем закончится эта стряпня — пудинг получится очень вкусным, но его некому будет есть. Анна слопает всего один маленький кусочек, поливая его скудными слезами мученицы, а потом, проклиная весь белый свет, выкинет остатки в мусорное ведро. Вот тогда уже подойдёт очередь полакомиться и для меня, я выковыряю пару изюминок…