— У меня случилось несчастье, — произнес он печальным голосом и как бы застыл на время, погруженный в свои мысли.
Потом он печально поведал мне:
— Поверьте, от такого удара трудно оправиться! Там, в сумке, у меня были все мои вещи: совсем новая, теплая рубашка, которую я купил к зиме, свитер, брюки, новый жилет, берет и даже ассигнация в десять лир, которую я не мог разменять. На обратном пути с работы я хотел зайти в магазин, чтобы купить продукты. Да, я знал, что иногда воруют по мелочам. Недавно у кого-то пропал новый консервный нож. Поэтому я спрятал деньги за подкладку берета, для сохранности… Но кто мог подумать, что украдут сумку со всеми вещами, всю сумку?! Возвращаюсь после работы, а сумки нет. Возможно, кто-нибудь по ошибке взял. Тем временем автобус с рабочими уже отъезжал, и мне кричали: «Эй, дедушка! Залезай! Пора ехать!» Я и поехал. Было холодно, а я без свитера. По дороге вспомнил, что и ключ от комнаты тоже был в сумке…
Он замолчал и костлявой рукой провел по щетинистым волосам.
Из-за другой стороны занавеса раздалось медленное шлепанье домашних туфель.
Старик приблизился ко мне вплотную и заговорил шепотом:
— Этого осла дома не было, продрог я на улице без свитера. Так и не дождался, пошел разыскивать его у дочери.
Он тихо вздохнул. Кожа на скулах натянулась, и на лице застыло выражение глубокой грусти.
— Вот так, мой друг! Всего украли лир на семьдесят! Что я буду теперь делать? Поверите, я совсем заболел. Сегодня не мог встать на работу, будто паралич меня хватил.
— Почему же вы не обратились за помощью в полицию? — спросил я его.
Он поднял глаза и посмотрел на меня ясным печальным взглядом.
— А вы серьезно думаете, что это принесло бы пользу?
До моего ухода он молча стоял, не проронив больше ни слова.
Спустя неделю, проходя мимо барака, я не заметил света в его окне и поэтому не зашел, как обычно.
Прошла еще неделя, и я снова, идя мимо, не увидел света.
Я спросил соседей и узнал, что старика отправили в больницу.
В третий раз, проходя мимо, я обрадовался: окошко светилось.
— Здравствуйте, мой друг! — крикнул я, вызывая старика.
Дверь открылась, и на пороге появилась высокая фигура старика-молчальника.
— Его нет, — сказал он.
— Неужели он уже переехал в Хайфу? — спросил я, хотя в это не верил.
— Его вчера похоронили, — сказал молчальник и тихо закрыл дверь.
Я пришел на кладбище, чтобы нанести прощальный визит моему умершему знакомому. С трудом я нашел могилу старика.
На верхнем конце косо воткнутой железной дощечки карандашом была написана фамилия покойного.
Я закрыл глаза. Мне вдруг захотелось крикнуть: «Здравствуйте, мой друг!» — но тут же я услышал голос старика-молчальника: «Его нет».
Открыв глаза, я увидел лишь маленький холмик взрыхленной земли в длинном ряду ему подобных.
Вечное жилье.
М. Ави-Шаул
Странная собака
Пер. с иврита А. Белов
При выходе из автобуса, когда нам пришлось в невероятной давке пробивать себе дорогу к двери, мы походили на людей, связанных по рукам и ногам, которым дозволено бороться только плечами, локтями и бедрами… К тому же мы буквально купались в собственном поту.
— Минуточку, — сказала тетя Мириам, когда мы уже стояли на обочине шоссе. — Дайте отдышаться…
Но и на шоссе мы не почувствовали особого облегчения. Хотя солнце уже клонилось к закату, жара стояла нестерпимая. Рубашка прилипала к телу, как чья-то противная мятая кожа.
Почти все, кто сошел с автобуса, повернули от шоссе направо, к пустырю, за которым виднелась маабара. Это был трудовой люд, возвращавшийся домой после работы в городе или в ближайших селениях. В толпе было много женщин, усталых, изможденных, с тяжелыми кошелками в руках. Это были няни, уборщицы из различных учреждений, домашние работницы.
Аарон, высокий парень лет двадцати восьми, был одет в хаки. На гимнастерке виднелись жирные пятна и следы известки. У него были синие, всегда смеющиеся глаза ребенка. Вместе с ним мы приехали сюда, чтобы посмотреть, как он устроился на новом месте. Аарон шагал широко, размашисто. Мы с трудом поспевали за ним.
— Взгляните, дядя, вон туда. Видите зелень? Так вот, оттуда до нашего дома всего метров двести, — сказал Аарон. — Это там цитрусовая плантация. Красиво!
— Чья плантация-то?
— Бесхозная. Нам повезло. Когда мы освободили Бир-Шариф и арабы удрали…
— Что освободили?