Выходит, художник, пока жил на Земле, занимался не только изобразительным искусством. Он создавал ещё и мир, полный красоты и гармонии. В котором поселится его душа, когда закончится командировка на Землю.
Несколько лирических отступлений
Походка художника должна быть танцующей. Тапочки ему желательно носить восточные, с носками, загнутыми вверх. Такая форма указывает на небеса, обитель вдохновения, о которых не стоит забывать.
Каблуки, напрягающие мышцы ног, художнику не подойдут. Кожа, приятная даже на ощупь, помогающая вспомнить сказку «Принцесса на горошине», поможет художнику в труде.
Художнику некуда торопиться. Он ощущает биометрию воздушных потоков, видит пространство в 4D. Куда ни пойдёшь – всюду Вселенная. И рамы с подрамниками – как двери, ведущие в другие миры. Их бесконечная череда приводит художника в Неизвестное.
Художник умеет всматриваться в лица людей. Умеет чувствовать эту жизнь, как на губах снежинку. И, развивая ясновидение, видеть и в малой песчинке бескрайние миры.
Синдром белого холста
Среди художников существует недуг, приводящий, если его не замечать, к серьёзным последствиям. Название этого недуга – «синдром белого холста», и выражается он в страхе, который может испытывать художник, видя незаписанный холст.
Все силы неверия поднимаются в этом случае со дна души – неверия в свои силы. И этот опасный момент в жизни художника может быть преодолён только одним – размышлением о том, кто же является творцом картины. Он ли, художник, ощущающий себя песчинкой мирозданья, или же его Высшее «Я», соединяющее его невидимыми нитями со всем человечеством?
Для художника, который сумел провозгласить творцом своё Высшее «Я», наступает счастливая пора. Его творчество начинает быть пронизано светом высших миров и приносить людям счастье. В противном случае художник попадает в рабство к своему низшему «я» и работает для достижения славы и материального благополучия. Добившись же своего, так и не становится счастливым. Ведь художник обманывал себя и других, предлагая картонную звезду вместо настоящей.
Судьба ковра-самолёта
Картина в момент её написания несёт в себе многие признаки Востока. Кальяна, чалмы, зелёного чая и даже ковра-самолёта.
Последний, ковёр-самолёт, способен доставить художника, куда угодно. В Италию, например, богатую виноградом и песнями гондольеров. Или на облако, похожее на парную, в которую следует входить в шубе, чтобы сохранить тепло.
Будучи же законченной, картина лишается своих восточных свойств. Пылится на стеллаже мастерской, забытая своим создателем. Твердеет краской, темнеет на глазах, в мечте о позолоченной раме и стене, возле которой толпятся зрители. Но продолжает по-прежнему служить художнику. Теперь уже в новом амплуа – напоминанием о том, что ещё не сделано.
Универсальный метод лечения
Жизнь выворачивает художника наизнанку, как это делает тореадор в схватке с быком. И такое – увы! – случается нередко.
И струится дымком кишечник художника. Стайкой серебряных рыбок проносятся в его сознании скальпели и пинцеты. Фыркает шприц, испуская струю антибиотиков, и блестит безжалостным никелем игла… Самые разные опасности поджидают художника в пути, ища незащищённое место, в которое можно воткнуть шпагу тореадора!
Но дано художнику творчество, как панацея от всех бед. Как лекарство, выписанное на небесах, под шёпот из Лазури. «Кого люблю, того и наказую!» «Все аптеки, расположенные на облаках, работают круглосуточно». «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!» И так далее.
И слёзы высыхают сами собой, и молоко Млечного Пути питает душу, стоит только взглянуть на небеса. Которые дают художнику всё, что необходимо!
Вещественные доказательства путешествия
«Стоит посетить внутреннюю Вселенную, как вокруг человека, которому выпала такая честь, начинают происходить чудеса. Гуще расти трава на пригреве, и ручьи, протекающие мимо, звучать и звонче, и веселее».