В Сиэтле я присутствовал на званом обеде Торговой палаты вместе с Арнольдом Баннером — астронавтом, дальше орбитальной станции вообще-то не летавшим. Но все же он был астронавтом, из самой что ни на есть эпохи «Аполлона». За едой я спросил его, не слышал ли он о проекте «Кассегрен». В ответ он наградил меня укоризненным взглядом и пробурчал что-то о таблоидах.
Астронавтов мы возили, куда только могли. В Лос-Анджелесе на благотворительной акции флота гвоздем программы должны были стать Марсия Бэкетт и Юрий Петров, не окажись там Фрэнка Аллена.
Ему уже перевалило за девяносто, и вид у него был измученный. Его вены так вздулись, что я забеспокоился, не нужна ли ему кислородная маска.
Он был четвертым из астронавтов эпохи «Аполлона», с которыми я разговаривал за эти две недели. Когда я спросил его о проекте «Кассегрен», глаза его расширились, а губы плотно сжались. Потом он взял себя в руки.
— «Кассандра», — произнес он, смотря мимо меня куда-то вдаль. — Это засекречено.
— Не «Кассандра», Фрэнк. «Кассегрен».
— Ах, да. Конечно.
— У меня есть допуск.
— Какой категории?
— «Секретно».
— Этого недостаточно.
— Хотя бы намекните. Что вам известно?
— Джерри, я и так сказал слишком много. Засекречено даже его существование. Было засекречено. Да неважно.
«Кассандра».
Вернувшись на мыс Канаверал, я предпринял поиски по «Кассандре» и обнаружил, что за все эти годы в Агентстве работало множество женщин с этим именем. А еще уйма Кассандр так или иначе сотрудничала с нами: вели программы, знакомившие детей с космической наукой, помогали физикам НАСА в обработке данных с орбитальных телескопов, редактировали издания, разъяснявшие деятельность НАСА широкой общественности. Они были везде. Просто невозможно, введя любой запрос по НАСА, не наткнуться на какую-нибудь Кассандру.
И все же на самом дне этой кучи — так глубоко, что я едва ее не упустил, — таилась одна-единственная запись: «Проект „Кассандра“, хранилище 27176В, Рэдстоун».
Говорите, такой секретный, что даже его существование держалось в тайне?
Рэдстоун — это Рэдстоуновский арсенал в Хантсвилле, где НАСА хранит ракетные двигатели, частично укомплектованные спутники, приборные панели испытательных стендов и множество прочих артефактов еще со времен «Аполлона». Я позвонил им.
Чей-то баритон уведомил меня, что я связался с хранилищем НАСА.
— Говорит сержант Сейбер.
Я не смог сдержать улыбки, но понимал, что все шуточки насчет своей фамилии он уже выслушал[9]. Я назвался и приступил к делу:
— Сержант, у вас зарегистрировано кое-что под названием «проект „Кассандра“». — Я назвал номер. — Могу я получить доступ к содержимому?
— Одну минуту, господин Коулпеппер.
Ожидая, я разглядывал развешанные по стенам фотографии Нила Армстронга, Лоренса Бергманна и Марсии Бэкетт. Рядом с Бергманном стоял я — кстати, именно он уговорил президента вернуться на Луну. И еще я стоял рядом с Бэкетт — при ее разговоре со школьниками из Алабамы во время турне Центра космических полетов имени Маршалла. Обаяния Марсии было не занимать. Я всегда подозревал, что она получила назначение на «Минерву» отчасти потому, что руководство знало: люди ее полюбят.
— Когда вы планируете приехать, господин Коулпеппер?
— Пока даже не знаю. Может, на следующей неделе.
— Предупредите нас заранее, и все пройдет без задержек.
— Так проект не секретный?
— Нет, сэр. Я как раз просматриваю его историю. Изначально он был засекречен, но по закону об ограниченном доступе к фондам секретность была снята. Уже больше двадцати лет назад.
Мне пришлось пройти еще один тур чествований и пресс-конференций, прежде чем удалось вырваться. Шумиха наконец-то утихла. Астронавты вернулись к своей рутинной работе, важные персоны — к своим обычным занятиям, чем бы они там ни занимались, и жизнь на мысе Канаверал вошла в привычное русло. Я попросил отпуск.
— Ты заслужил его, — дала добро Мэри.
На следующий день, вооружившись экземпляром закона об ограниченном доступе, я отправился в Лос-Анджелес.
— Поверить не могу, — сказал Фрэнк.
Он жил со своей внучкой и примерно восемью членами ее семьи в Пасадене. Внучка проводила нас в свой кабинет — она была кем-то вроде инспектора по налогообложению, — угостила лимонадом и оставила одних.