Он развернулся и, оттолкнувшись ногами, поплыл к капитанскому мостику.
Луна напоминала гигантскую серебряную тыкву, усыпанную черным инеем, плывущую в пространстве в нижней части обзорного порта. В его центре был виден дрейфующий «Так», трубовидный корабль; сквозь отверстие в его корпусе виднелись звезды.
Чирам направил свой цилиндрический корабль внутрь «Така» и перебросил тумблер. Корабль задрожал и дернулся, повинуясь принятым на затворы реле радиосигналам ориентационных радаров, и занял абсолютно параллельное своему второму компоненту положение в пространстве.
Прямо по курсу находился Денеб, символизирующий собой путь, которым им предстояло совершить сквозь Вселенную.
Чирам связался по радио с «Таком»:
— Доложите обстановку.
— Готовы к отправлению! — ответил ему голос Генри.
— Активируйте поле, — приказал Чирам.
Он щелкнул другим выключателем. Гравитационный генератор зажужжал, затрещал, и стал издавать низкий тихий гул. Экипаж обрел вес относительно корабля, который, в свою очередь, полностью утратил инерцию.
Чирам повернул хромированную рукоятку. Путешествие началось.
Прошло мгновение. Загоревшийся на правой стороне индикатор сообщил, что вперед вырвался «Так». Другая вспышка на панели обозначила момент, когда «Нип», в свою очередь, пролетел внутрь «Така». Эти вспышки становились все более частыми, пока не слились в равномерное свечение.
Звезды начали заметно двигаться, смещаться друг относительно друга подобно увлекаемым легким дуновением пылинкам в луче солнечного света. Спустя некоторое время они уже проносились мимо, то группами, то поодиночке. Кластеры, скопления, сияющие облака межзвездного газа: все мгновенно исчезало из виду, оставаясь за кормой, ибо свет уже не был в состоянии поспевать за несущимися друг за другом «Нипом» и «Таком».
Ошарашивающее буйство цветов, скоростей и интенсивностей. Звезды парами, тройками, квартетами, звезды, несущиеся вперед в неисчислимых количествах. Реки из звезд и звезды, напоминающие одинокие бакены посреди ночного океана. Они неслись навстречу кораблям, пролетали сверху, снизу, по бокам и исчезали, как искры костра, уносимые ветром.
Но вот стало заметно, что звезд, находящихся сверху, справа и слева становится все меньше. «Нип» и «Так» выходили в межгалактическое пространство.
Скорость кораблей, направляющих друг друга по идеально ровной траектории, подобно игле и челноку швейной машинки, неустанно росла. Курс был настолько точным, что погрешность не должна была превышать сотни миль на тысячу световых лет, ошибка, которая должна могла, но могла и не компенсировать себя по мере увеличения общей длины пройденного пути.
Джей проверил курс по своему гирокомпасу. С минуту он размышлял, постукивая пальцем по корпусу прибора.
— Все в порядке, — объявил он. — Мы идет точно по курсу.
— Рад слышать, — язвительно ответил ему Чирам. — Продолжайте наблюдения.
Под ними пронеслась галактика Андромеды, похожая на водоворот холодного огня. Оказавшись позади, она моментально исчезла из виду.
Скорость, скорость и скорость. Ускорение, нарастающее так быстро, как позволяет автоматика, управляющая взаимным позиционированием неустанно догоняющих друг друга кораблей. Скорость, стремящаяся превратиться в мгновенное перемещение.
Вахты сменяли друг друга. Один за другим проходили дни. Подобно люминесцирующим летучим мышам, мимо проплывали галактики разнообразных форм — как напоминающие пружины часовых механизмов, так и размытые клубы газа. В начале и в конце каждой своей вахты Джей проверял свои гироскопы, а затем проводил два-три часа, внося записи в дневник, описывая малозначительные подробности жизни на борту корабля, особенности личностей товарищей по службе и позволяя себе время от времени углубляться в философские размышления.
Джулиус и Боб проводили немало времени за игрой в карты и шахматы. Время от времени к ним присоединялся Чирам. Джей тоже сыграл несколько шахматных партий, однако обнаружив, что Джулиус побеждает каждый раз, когда захочет, потерял всякий интерес к игре. Джулиус постоянно улыбался и мало говорил, а Боб, продолжающий напоминать окружающим рассерженного попугая, не говорил вовсе. Чирам держал себя со всеми холодно, уделяя всем аспектам быта и работы самое пристальное внимание и отдавая необходимые приказы тщательно размеренным голосом. Джей, после нескольких провалившихся попыток вступить в спор с Чирамом относительно техники навигации, стал немногословным, подобно остальным членам экипажа.