Увидев, каким они занимаются черным делом, толстяк Льюис Морено приказал окатить их из пожарной кишки подававшейся под большим напором струей воды, мгновенно рассеяв эту банду несовершеннолетних хулиганов.
Убегая с места происшествия, раздосадованные крушением надежд «Каперы Пелема» выместили свое унижение на подвернувшихся под руку Тренчардс и Гойлви, чьи колебания в результате этого логически завершились неизбежным падением лицом прямо в ручей, что не помешало двум ученым, невзирая на рассеченные при этом губы и выбитые зубы, продолжать свой ценный диспут и в новых условиях.
— Нет, этот экземпляр слишком велик, чтобы быть птеродактилем из нашего далекого прошлого…
— Да вы шутите, откуда же еще он мог выскочить?
— Да с другой планеты…
— Не говорите глупостей, ни на одной планете нашей Солнечной системы птеродактилей не водится…
— Ну и что, значит, он свалился откуда-то из другой звездной системы…
— Но как же он тогда добрался сюда?
— А вот это уж не мое дело…
Уилл Кили так и висел на шее монстра, уцепившись за золотой амулет. Но именно в этот миг параллельные миры достигли крайней точки своего колебательного движения и двинулись обратно к своим исходным позициям, которые они покинули (впервые за шесть лет). Итак, встреча… Высшая точка… Слияние.
И Уилл Кили, попавший благодаря столь милому его сердцу амулету в самый центр взаимопроникновения миров, растворился. Пуф! — и нету!
На пересечении Сорок седьмой улицы и Шестой авеню толпа стала постепенно рассеиваться, и парни из «Эйджэкса», объединив усилия со своими товарищами из Ассоциации мясников и работников боен, секция тридцать девять, дружно взялись за расчистку улиц от этой кошмарной туши летающего пресмыкающегося, сверзившегося черт знает откуда… и до которого никому, судя по всему, не было никакого дела.
А в этот момент в точке касания параллельных миров…
Словно подкошенный ибари, человек падал с неба в ХС+19 голубой зари; он летел вниз, истошно вопя, раскинув руки и ноги, и шлепнулся прямо в самом центре святилища из пенистого металла, возведенного в честь Нерва на Тетушкиной площади.
Два местных жителя, взмахнув перепончатыми крыльями, воспарили над гигантской тварью и присмотрелись к нему.
— Интересно, он летал? — поинтересовался один из них, почесывая кончиком крыла костистый гребень. — Или же просто-напросто шмякнулся откуда-то?
— Великоват, а? — прокомментировал второй. — Немного крупнее, чем эти мачинчосы[3]… люди. И весит побольше, причем изрядно. Любопытно, съедобен ли он?
— Ах! Да что ты! Конечно же нет! Но разве можно так ставить вопрос: съедобен ли? — вмешался один из жрецов-диетологов культа Нерва. — Хаццил ли он? Вот в чем суть!
— У него голубые глаза, следовательно, он не может быть хаццилом.
— Зато есть нос, а посему — хаццил!
Появился блюститель порядка и, помогая себе крылом, вытащил из кармашка на конце другого крыла книжечку бланков порицания.
— Кто хозяин этой химеры?
— А что это за мерзость вообще? — откликнулся жрец-диетолог культа Нерва.
Никто, судя по всему, этого не ведал.
Да и никому до нее никакого дела не было.
Очередь
Старик упал, когда Фарн Хестлер на механическом колесе подъезжал к своему месту в очереди, возвращаясь со станции отдыха. Хестлер затормозил и посмотрел на искаженное лицо старика — маску из мягкой, бледной кожи, на перекошенный рот, который, казалось, хотел вырваться на свободу от умирающего тела. Он спрыгнул с колеса и склонился над жертвой. Но его уже опередили: тощая женщина сжимала руками, похожими на сучковатые корни, костлявые плечи старика.
— Скажите им, что я, Миллисент Дреджвике Крамп, должна занять ваше место, — кричала она в безжизненное лицо. — Если бы вы знали, что я перенесла, как я ЗАСЛУЖИВАЮ помощи…
Хестлер отпихнул ее ногой, склонился над стариком и приподнял ему голову.
— Стервятники, — сказал он. — Набросились на человека. Теперь я о нем позабочусь. А вы и так стоите слишком близко к началу очереди. И не рассказывайте мне сказки. А этот, видно, старожил. Не как нынешние, попрыгунчики… — Он пробормотал ругательство. — Я скажу, что человек заслуживает не много достоинства в такой момент…
— Зря тратишь время, Джек, — пробасил кто-то. Хестлер поднял глаза и увидел огромного, похожего на гиппопотама человека, который стоял в очереди двенадцатым после него. — Старина уже отдал концы.
3
Мачинчосы — обыгрывается слово «мачо»