— Ты мог бы их мне показать. Ты хочешь вернуться обратно в рай?
Глаза Тимора покрылись пеленой.
— Может быть, кто-нибудь из них… Может быть, мы могли бы их спасти.
Что-то шевельнулось в глубине его души. Потекли обжигающие ручейки.
— Сантьяго…
Теперь он держался за свое богатство обеими руками, едва сдерживая возбуждение. Если бы здесь было не так сухо и светло… Огни потускнели, свечение стало голубоватым.
— Да, — отозвался Сантьяго, заблестела темная плоть.
— Я бы хотел этой красоты. Ты, наверное, очень одинок.
Губы Тимора шевелились беззвучно.
— Расскажи мне, расскажи, как это все происходило… свет.
…Нет, нет, нет, нет…
Во рту у него горело, даже в легких все пересохло. Словно издалека доносилось бессвязное бормотание водера, потом оно стихло. Его глаза были прикрыты панцирными веками.
— Нет, нет, — проквакал он, его лицо застыло.
— Соси, идиот.
Жидкость хлынула в рот. Он жадно сосал, сосредоточившись на сизом теле.
— Хватит. Все будет прекрасно, как только мы доберемся до рая.
— Нет! — Тимор резко выпрямился, пытаясь уцепиться за длинную уходящую фигуру. И тут он вспомнил и наркотик, и Сантьяго.
Его надули.
Этого никогда, никогда не должно случиться.
А Сантьяго улыбался ему.
— О да, маленький Тимор, неважно как твое имя. Ты выложил все. Те сумеречные периоды. Это была двойная планета, ты об этом не знал? Система темных тел. И это скопление, которое ты назвал Раем. Все это есть в компьютере.
— Вы нашли ее? Нашли планету Рай?
— Нам осталось пересечь один меридиан.
Он почувствовал, как внутри у него что-то лопнуло, взлетели прохладные фонтаны рассеивающегося света, ц это было невыносимо. Сантьяго обманул его и нашел Рай. В это невозможно было поверить.
Он медленно откинулся назад, сделал еще глоток и мечтательно посмотрел на Сантьяго. Его уверенность росла. Они будут гулять по улицам Рая. И этот гордый человек все увидит сам. Засветилось сигнальное устройство. Глаза Сантьяго округлились.
— Вспомни предыдущий сигнал. Но все-таки не может быть, чтобы они засекли, что мы сошли с курса. Как бы там ни было, я не собираюсь поворачивать назад.
— Сантьяго, — улыбнулся Тимор, — я не говорил этого еще ни одному человеку…
Но черные звезды не приблизились.
— Может быть. Интересно. Ты много чего наговорил. Но если твой Рай окажется миром Кроттов… — Ноздри Сантьяго раздулись. — Привнести что-либо из мира Кроттов в человеческий…
— Ты увидишь. Ты сам увидишь!
Приборы указывали на приближение меридиана, и вдруг в голове у Тимора прояснилось.
— Но они же мертвы! — воскликнул он. — Я не хочу этого видеть. Не надо туда лететь!
Сантьяго не обращал на него внимания, продолжая следовать намеченным курсом. Тимор вскочил, схватил его за руки, но резкий удар бросил его на место.
— Что тебя так беспокоит? Почему ты уверен, что они все мертвы?
Тимор открыл рот и снова закрыл его. Почему он так уверен? Казалось, его мозг освобождается от панциря. Кто сказал ему об этом? Он был еще совсем маленьким. А может быть, все это ошибка?
— При каком условии они примут нас дружески? — Взгляд Сантьяго не отрывался от приборов.
— Дружески? — Тимор сам испугался вспыхнувшей в нем радости, неудержимой и опасной. Живые. Возможно ли это? — Ах, да.
— Может быть, после той болезни они не захотят иметь с нами дела? — настаивал Сантьяго. Он приступил к контрольной проверке.
— Подожди, я только удостоверюсь, функционирует ли наш АМБАКС.
Тимор почти не слушал его, он двигался, как. зомби на строевой подготовке. Наконец Сантьяго затолкал его под душ.
— Помойся. Вдруг ты встретишься с друзьями.
Ему казалось, что он летит со скоростью, не меньшей, чем скорость корабля, подхватываемый волнами то радости, то страха. Тимор сосредоточился на том, как они с Сантьяго вступают в пустые города. Нет музыки, только остроконечные шпили, да… и его несчастный любовник увидит все, что осталось от того мира.
Они тормозили. С одного борта светилась зловещая звезда, исчезла и вновь появилась.
— Вон та, третья.
Они почувствовали действие гравитации. Тимор заметил большое скопление звезд на экране.
— Это Рай.
Они совершали посадку на планету Рай.
— А где же города?
— Под облаками.
— Здесь девять десятых всей поверхности занимает океан. Я не вижу ни дорог, ни полей.
— Верно. Они им не нужны. Открытые пространства предназначены — были предназначены — для занятий спортом или для танцев на воде.