Но ведь за льдом ничего нет. Пещеры — это полости в бескрайнем и вечном мировом льду.
Золотые Реснички с ужасом представила, как она пробивает, прогрызает себе путь наверх. Неужели ей суждено расстаться с жизнью на этом бессмысленном пути? Как она ненавидела поселившегося в ней искателя! Как ненавидела за предательство собственное тело!
— Золотые Реснички!
Вздрогнув От неожиданности, она развернулась и инстинктивно прижала щиток к телу. И увидела Крепкие Плавники и Рожденную во Льду.
Появление в этом глухом углу пещеры двух теплых знакомых тел только всколыхнуло одиночество Золотых Ресничек. Хвостом вперед она отплыла от подруг, царапая щитком ледяную стену.
Рожденная во Льду нерешительно двинулась следом:
— Мы за тебя волнуемся.
— Ни к чему, — буркнула Золотые Реснички. — Возвращайтесь к очагу, а меня оставьте в покое.
— Нет! — тихо возразила Крепкие Плавники.
В отчаянии, в бессильном гневе Золотые Реснички вскричала:
— Крепкие Плавники! Ты же знаешь, что со мной! Во мне искатель! И никто не в силах мне помочь.
Но их тела прижались к ней. Как страстно желала она распахнуть панцирь, принять тепло подруг!
— Золотые Реснички, мы знаем, что предстоит расставание, — произнесла Рожденная во Льду так тихо, будто у нее почти пропал дар речи. В тройке она была самой нежной, самой любящей, самой теплой…
— И что?
Крепкие Плавники раскрыла щиток:
— Мы снова хотим быть тройкой!
И тут Золотые Реснички, охваченная любовью и нежностью, увидела, что у Крепких Плавников увеличен яйцеклад. Одна из трех изогамет развилась в зародыш. Родится малыш. Но Золотым Ресничкам не суждено увидеть, как ее дитя вырастет и станет разумным.
— Нет! — Ее реснички спазматически сжались, когда ротовые отверстия в муке исторгали это слово.
Внезапно тепло подруг стало тяжелым, душным. Скорее выбраться из этой тюрьмы! Разум наполнился картинами чистого, холодного льда. Наверх, наверх!
— Золотые Реснички! Подожди! Куда ты?!
Но она не слушала. Она пронеслась вдоль стены, нырнула в туннель, в холодную стоячую воду.
— Золотые Реснички! Золотые Реснички!..
Она плыла куда глаза глядят, из туннеля в туннель, не береглась ледяных выступов, хотя при каждом таком ударе ее панцирь мог треснуть. Она плыла все дальше и дальше, и вскоре родные голоса навсегда остались внизу.
— Ирина, мы раскопали артефакт больше чем наполовину, — сообщила Долорес By. — Странная штука, очень похожа на корпус корабля.
— Образец взяли?
— Нет. Материал слишком твердый, разрезать нечем. Ирина, то, что мы здесь обнаружили, совершенно необъяснимо.
Ларионова устало вздохнула, глядя в лицо на экране:
— Все равно, Долорес, попробуйте объяснить.
— Кажется, мы имеем дело с принципом запрета Паули. По этому принципу две частицы с полуцелым спином не могут находиться в одном и том же квантовом состоянии. Атом может иметь определенный уровень энергии только при определенном числе электронов. При добавлении электронов образуется сложная зарядная оболочка вокруг атомного ядра. Из принципа Паули вытекает, что химические свойства вещества обусловлены зарядом электронной оболочки атома.
Но принцип Паули не применим к фотонам, следовательно, два фотона могут находиться в одном и том же квантовом состоянии. Благодаря этому открытию был создан лазер, он испускает миллиарды когерентных фотонов с одинаковыми квантовыми свойствами.
Ирина, что будет, если отменить принцип запрета для барионной материи?
— Это невозможно, — тотчас отозвалась Ларионова.
— Разумеется, невозможно, — кивнула By. — И все-таки попытайтесь представить.
Ларионова нахмурилась:
— Ну… электронные оболочки атомов развалятся.
— Вот именно. И все электроны вернутся в свое исходное состояние. Химические реакции будут невозможны. Молекулы коллапсируют, атомы провалятся друг в друга, освободив при этом огромную энергию связи. В итоге получится сверхплотная субстанция. Абсолютно инертное, невероятно прочное вещество. Чтобы разделять «непаул невские» атомы, необходима чудовищная энергия. Идеальный материал для корпуса звездолета, вы не находите?
— Нет, это все фантазии, — вяло возразила Ларионова. — Принципа Паули не отменить.
— Да кто же спорит? — вздохнула Долорес By.
Ларионова, Диксон и Шоулз сидели на складных стульях в полупрозрачном куполе, Пили кофе.
— Если ваш меркурик такой умный, как его угораздило застрять во льду? — обратилась к Диксону Ларионова.
Тот пожал плечами: