В свой первый рабочий день он подошел ко мне — полный воодушевления, мощный и в высшей степени положительный, поинтересовался моим мнением по ряду вопросов, поговорил о делах, порассуждал о географии и индустрии развлечений, угостил меня сигаретой, похлопал по плечу и, наконец, сказал:
— Мы с вами отлично поладим, Рональд! Знайте только сбывайте эти рубахи, да побольше!
— Хорошо, мистер Миллер.
— И к утру подготовьте мне описание всего нашего ассортимента, с указанием размеров и фасонов.
— Но, сэр…
— Принесите до полудня, — беспечно бросил он и со смехом хлопнул меня по плечу. — У нас тут будет отличная команда, Рональд, первоклассная команда!
А через два дня мне впервые приснилась Делия.
Как обычно, я лег спать без двадцати двенадцать, после новостей на шестом канале. Погасил свет, задремал, и тут начался этот сон, четкий и ясный.
Я катил в своей машине по Западной улице, направляясь к городской окраине. Все было точь-в-точь как наяву — и дневной свет, и транспорт, и сверкавшие в лучах весеннего солнышка подержанные машины на стоянках. Мою шестилетнюю тачку чуть-чуть вело вправо, совсем как в реальной жизни.
Я знал, что сплю, но все равно мне было чертовски приятно катить по Западной улице погожим весенним деньком.
Услышав крик, я вздрогнул и машинально нажал на тормоз. Неподалеку от меня на тротуаре дрались парень и девушка. Парень норовил вырвать у нее какой-то сверток, а девушка отбрыкивалась и кричала, обхватив кулек обеими руками. Он был обернут бурой бумагой и напоминал формой и размерами картонку для готового платья, какие выдают покупателям в «Уиллис и де-Кальб».
Хочу еще раз подчеркнуть, что все было как наяву, вплоть до мелочей: никаких скачков во времени и пространстве, никаких смен ракурсов, обычно столь присущих сновидениям, никаких чудес и нелепостей.
Кроме меня, поблизости больше никого не было, и я, почти не задумываясь, приступил к действиям. Остановившись у бордюра, я выскочил на мостовую, обежал вокруг машины и ввязался в бой с обидчиком девушки. Он был одет в бурые вельветовые штаны и черную кожанку и очень нуждался в бритье, а из пасти у него прямо-таки разило.
— Не трогай ее! — заорал я, перекрикивая вопли девушки.
Чтобы дать мне отпор, грабителю пришлось выпустить сверток. Он отпихнул меня, и я, спотыкаясь, попятился прочь, точно так же, как проделал бы это наяву. Девушка тем временем щедро отвешивала злоумышленнику пинки, норовя угодить по голени.
Наконец я обрел равновесие, тотчас ринулся в новую атаку, и грабитель решил, что с него довольно. Показав нам тыл, он бросился бежать по Западной улице, пересек стоянку подержанных машин и был таков.
Пыхтя, отдуваясь и по-прежнему прижимая к груди сверток, девушка обернулась и с исполненной признательности улыбкой спросила:
— Как же мне вас благодарить?
Ох, ну до чего же она была красива! Ни прежде, ни потом не встречал я таких прекрасных девушек. Милые черты, каштановые волосы, бездонные ясные карие глаза, изящные руки, нежная кожа, обтягивавшая тоненькие, как у птички, косточки. На девушке было бело-голубое весеннее платье, на ногах простенькие белые туфельки. Чудесные серебряные сережки, похожие на капли, подчеркивали изящество маленьких ушей. Она взглянула на меня своими мягкими теплыми добрыми глазами. Уста ее прямо-таки молили о поцелуе.
— Как же мне вас благодарить? — сладким как мед голосом повторила девушка.
И мой сон оборвался. Последнее, что я увидел, было ее лицо самым крупным планом.
Наутро я проснулся в прекрасном расположении духа. Я помнил свой сон во всех подробностях, а особенно четко — прекрасный лик девушки в самом конце сновидения. И он был со мной весь день — день, который во всех других отношениях выдался гаже некуда, потому что именно в этот день мистер Миллер предупредил нашего кладовщика Грегори Шострила о грядущем через две недели увольнении.
Разумеется, я разделял возмущение сослуживцев, ибо негоже так вот запросто выгонять старейшего и добросовестнейшего работника, но мой гнев был смягчен воспоминаниями о вчерашнем прекрасном сновидении.
Я уж и не чаял снова увидеть девушку из моих грез, но на следующую ночь она вернулась, чем несказанно удивила и обрадовала меня.