Во-первых, его объявление висело уже три месяца подряд, и не было ни единой поклевки. Ничего. Вообще ничего. Зип-а-ди-ду-да.[39]
Во-вторых, это объявление говорило с ним. Он знал, как это звучит глупо. Только полный лох мог бы увидеть смысл в трехстрочном кратком описании предпочтений для свидания. Можно подумать, что он способен распознать истинную природу женщины по анонимному объявлению в конце мелкой газетенки.
Но, черт возьми, почему бы не быть честным? Вот кем он был. Лохом. Неудачником. А иначе почему он был совершенно неспособен по своей воле приглашать на свидания? Иначе зачем бы ему понадобилось прибегать к платной саморекламе, последней отраде неизлечимых придурков?
Он говорил себе, что тратил эти деньги на свои личные нужды, предпочитая быть одним из тех, кто сам выбирает ответные предложения, а не одним из претендентов, кто надеется быть выбранным. Хотя это и было не то, чем он гордился, и не то, в чем он когда-либо признался бы своим родителям или друзьям, у него было чертовски больше шансов познакомиться с кем-нибудь именно таким образом, чем склеить кого-либо в барах для одиночек.
Но это была слишком оптимистичная рационализация. Правда заключалась в том, что он перепробовал все остальное - от приглашения на свидание коллег по работе до посещения групп для одиноких, - и это была его единственная надежда когда-нибудь найти хоть кого-то.
Но ведь это он раньше ошибался.
Он набрал платный номер в нижней части объявления, оставил короткое сообщение, повесил трубку и тут же отругал себя за то, что упустил такую реальную возможность. Это была его единственная попытка, его шанс захватить инициативу и ослепить свою потенциальную спутницу остроумием, обаянием и умом. А так это прозвучало просто глупо. Он только что пересказал ей Ричарда Форда, Вуди Аллена, предпочтения в фаст-фуде, не добавив ничего своего и, без сомнения, стал первоклассным болваном. Он должен был записать то, что хотел сказать, отрепетировать и прочитать это. Но нет, он не продумал все до конца, а теперь упустил свой шанс.
Она перезвонила ему на следующий вечер.
Ее звали Джоанна, и, как ни странно, именно эта неподготовленная спонтанность его звонка заинтриговала ее. Она сказала, что хотя уже получила десятки ответов, его сообщение было первым, на которое она ответила. Они сразу же нашли общий язык и проговорили почти два часа. Может быть, она была чудовищем, может быть, она была мужчиной, но она ему понравилась так сильно, что он готов был рискнуть. Конечно, у других тоже были хорошие голоса - по голосу ничего не скажешь, - но у него почему-то было хорошее предчувствие насчет этой девушки и, собравшись с духом, он пригласил ее на свидание.
Она согласилась.
- Дело в том, - сказала она, - что я собираюсь уехать на эти выходные. У моих друзей есть хижина в Биг-Беар, и они пригласили меня туда. - Она сделала паузу. - Они сказали, что если я захочу, то могу взять с собой кого-нибудь.
Он не знал, что ответить.
- Мы можем сделать это нашим свиданием. Если ты не думаешь, что я слишком тороплюсь.
- Нет, конечно же, нет.
Но она, должно быть, услышала неуверенность в его голосе, потому что рассмеялась.
- Если хочешь, мы можем поехать отдельно и встретиться там с остальными. Тогда ты бы смог слинять, если я окажусь отвратительной или начну действовать тебе на нервы.
- А что насчет меня? Я могу быть Рондо Хэттоном[40]. Черт возьми, я могу быть серийным убийцей, к примеру.
- Любой, кто знает, кто такой Рондо Хэттон, не может быть совсем уж плохим. Я готова рискнуть.
- Я тоже, - сказал он.
- Значит, это свидание?
Он рассмеялся.
- Это свидание.
- Уф! - Она преувеличенно вздохнула с облегчением. - Моя машина нуждается в небольшом ремонте, и я не очень-то доверяю ей подниматься в горы.
- Не проблема. Я заеду за тобой.
Они тщательно продумали логистику: адреса, время, маршрут движения, домашний и рабочий телефоны.
- Увидимся в субботу, - сказал он, прощаясь.
- Я буду ждать, - сказала она ему. - Затаив дыхание.
Будильник зазвонил в субботу в четыре часа утра. Джоанна жила всего в десяти минутах езды, но он не собирался заезжать за ней раньше шести. Рону нужно было время принять душ, побриться, сварить чашку кофе и полностью проснуться перед встречей. Первое впечатление было очень важно, особенно на свиданиях вслепую, и он хотел быть на пике формы.
В пять двадцать он уже загружал вещи в машину. Много он не брал, но, будучи бывшим бойскаутом, верил в то, что должен быть хорошо подготовлен, и с вечера собрал сумку, взяв одежду для теплой и холодной погоды, бритвенный набор и средства первой помощи, а также пару книг для чтения.
Он решил, что будет лучше захватить с собой какой-нибудь подарок для хозяев, и накануне купил в бакалейной лавке пакет апельсинов.
Он также купил несколько презервативов.
На всякий случай.
Джоанна попросила его взять с собой переносной холодильник в дополнение к его личным вещам, и это было последнее, что он собирался упаковать. Он вытащил его из шкафа в прихожей, бросил туда две упаковки льда Блю Айс и понес неудобный громоздкий предмет через кухню, ногой закрыв за собой дверь. Впереди, через открытую заднюю калитку, ведущую в переулок, он увидел, что дверь с пассажирской стороны его "Сатурна" открыта, а внутри горит свет.
Он был уверен, что закрыл дверь машины и подумал, что, возможно, он закрыл ее недостаточно сильно, и наклон парковочного места заставил ее распахнуться, как вдруг сквозь ветровое стекло заметил какое-то движение. Он остановился. В слабом свете, отбрасываемом потолочным фонарем автомобиля, он увидел темный силуэт, копошащийся на заднем сиденье.
Горбун.
Его сердце дрогнуло в грудной клетке. Горбун пододвинул пассажирское сиденье вперед, вылез, осторожно закрыл дверцу машины и заковылял прочь, исчезая в темноте переулка.
Рон молча стоял, держа холодильник, не зная, что делать.
Естественной реакцией было бы накричать на этого человека, сказать ему, чтобы он убирался к черту от его машины и дома, объявить, что звонит в полицию.
Но...
Но Рон даже не был уверен, что это человек. Логика подсказывала ему, что горбун был всего лишь бродягой или вором с ужасным дефектом, но что-то в движениях и действиях этой фигуры, а также в том, как он скрылся в тени, заставило Рона встревожиться, вызвало в нем вспышку страха. Утреннее время, а также тот факт, что солнце еще не взошло, придавали всей этой ситуации пугающий, нереальный вид.
Поэтому он постоял в ожидании еще несколько мгновений, чтобы убедиться, что фигура исчезла и больше не вернется, а затем вышел в переулок и осторожно подошел к машине.
Он поставил переносной холодильник на землю и открыл пассажирскую дверь, пододвинул сиденье вперед и заглянул в заднюю часть, где копался горбун.
Он оставил Рону подарок.
Это была мертвая собака. Животное положили на пол у заднего сиденья и неумело прикрыли сумкой Рона. На меху виднелась матовая кровь, но она была засохшей. Похоже, собака уже давно была мертва. Животное окоченело, ноги поджаты под себя, почти как в позе эмбриона.
Это еще что такое? Хотел бы он знать. Что-то вроде жертвоприношения?
Нет.
Обмен.
Его пакет с апельсинами исчез.
Он быстро посмотрел вверх по переулку, затем вниз, почти ожидая увидеть покачивающуюся бесформенную фигуру, несущую пакет апельсинов, проходящую через одну из полос тусклого света, отбрасываемого активированными движением лампочками безопасности некоторых гаражей. Но там ничего не было. Только темнота и неподвижность.
Он задрожал, озябнув от иррациональности всей этой ситуации.
39
"Zip-a-Dee-Doo-Dah" - строчка из припева одноименной песенки из анимационного фильма Песня Юга 1946 года ( Song of the South) в исполнении Джеймса Баскетта. В этом фильме мультяшки развлекают публику вместе с живыми актерами. В 1948 году фильм получил премию Оскар за лучшую музыку. Единственный фильм, не доступный на канале "Disney +" - за политнекорректность и даже расистский подтекст, не говоря уже о пренебрежительном отношении к темнокожим. На создание данной композиции повлиял припев народной песни "Zip Coon", вариация "Turkey in the Straw": "Zip duden duden duden zip duden day".
40
Рондо Хэттон (1894—1946) — американский солдат, журналист и киноактёр. Заболевание акромегалия, проявившееся в зрелом возрасте, вызванное чрезмерной выработкой соматотропного гормона передней долей гипофиза, изуродовало его лицо, из-за чего он получил прозвище «самый уродливый киноактёр». Считалось, что толчок заболеванию дало отравление ипритом во время Первой мировой войны. Став актёром, играл уродливых злодеев в фильмах ужасов.