Василий молниеносно достал купюру, смял и швырнул ее Дубовскому:
— Подавись!
Котов взял бумажку, расправил, проверил по всем правилам и доложил:
— Настоящая.
Дубовский забрал у него деньги и убрал их обратно в карман:
— Действительно, она настоящая.
Искренность — это хорошо, эмоциональность — это тоже хорошо. Но нужна еще выдержанность. И еще умение блефовать и определять блеф. Мой вам совет, Василий: не садитесь играть в карты, все проиграете.
— Уже, — раздосадованный Василий обвел взглядом свою квартиру, за последнее время изрядно потерявшую в ценных вещах.
— Вот видите! — укоризненно сказал Котов. — Вся страна в бедственном материальном положении и ждет своего спасителя. Вас, Василий. Вас!
— И мне придется опять всем что-то обещать? Опять врать? Как все эти болтуны по телевизору? — Василий опять взялся за моральную сторону дела.
— Это не вранье, — поправил Дубовский. — Вы говорите, что будете что-то делать. Если вы этого и не сделаете в конце концов, то вас не смогут обвинить в том, что вы не пытались.
Выполнения обещаний от вас ни кто и не требует! Если вы все их выполните, то за чем вы после этого нужны? И вообще, за чем после этого будет нужно все правительство, если все что нужно сделать будет сделано? Вы только начните, а уж постоянные сообщения о ваших успехах наша пресса обеспечит. Ну, что? Будете нашим кандидатом?
— Вашим?
— Извините, официально вас предложит в качестве кандидата группа авторитетных товарищей.
— Товарищей!? — хохотнул Василий.
— 'Группа господ' не звучит, — встрял Котов.
Василий решился. Самое страшное, что ему угрожало — стать президентом и серьезно поправить свое материальное положение.
— Где надо подписать? — спросил он с безысходностью блинчика на сковородке.
— Уже подписано, — Дубовский тоже встал, подошел к Василию и ткнул пальцем ему в лоб:
— Здесь!
Не прошло и двух недель с момента предложения Дубовского, а Василий уже был готов к исполнению обязанностей кандидата в президенты России. Для начала Дубовский и Котов отвезли его в контору Котова и привели самую обычную внешность в порядок, подобрали средний костюмчик средненького цвета, средненькую машину отечественного производства, договорились о простеньком средненьком ремонтике в прокуренной квартирке Василия.
Самого Василия обучали множеству необходимых для самого среднего человека тонкостей. Пришлось вырабатывать среднюю походку и корректировать словарный запас наиболее средними выражениями.
По истечении второй недели Василий предстал перед Дубовским, который, прохаживаясь по своему кабинету в офисе принадлежащей ему местной фирмы, находился в явно приподнятом расположении духа.
— Готовы? — спросил он, пожав руку Василию, появившемуся в постоянном теперь сопровождении загруженного работой Котова.
— Всегда! — ответил Василий. — Но к чему?
— Сегодня у вас пресс-конференция, — сообщил Дубовский.
— Уже ехать в Москву? — удивился Василий.
— Нет. Вся заинтересованная пресса еще вчера переехала в этот самый средний городок и ждет не дождется самого Василия, спасителя страны, предложившего чудо-программу для ее вывода из очередного кризиса.
— Кстати, о кризисе, — вставил Василий.
— Это не...
— Много будете знать, Василий, — холодно сказал Дубовский, усаживаясь в свое кресло. — Будете плохим президентом. А пока садитесь и слушайте.
Василий сел напротив Дубовского, а Котов обошел Дубовского и встал у него за спиной, напомнив Василию попугая на плече у Сильвера из 'Острова сокровищ'.
'Что кричим? — мысленно усмехнулся Василий. — Пиастры! Пиастры! Фунты, фунты! Доллары, доллары?' Тут же что-то внутри Василия больно дернулось. Сам хорош. За вывод Родины из кризиса деньги берешь!
— Сегодня, кроме того, — продолжил Дубовский, — презентуем недавно вышедшую книгу о вас. 'Диалоги с Василием'. Биографические очерки. Под редакцией автора с хорошей репутацией. Вам книгу придется прочитать и основные эпизоды запомнить.
Дубовский протянул Василию упитанную книжицу в суперобложке с портретом Василия, выдержанной в традиционных государственных цветах.
— Так быстро? — удивился Василий, перелистывая безупречную полиграфию.
— Ни чего срочного, — пояснил Котов. — Книга написана давно. Надо было только подставить нужные имена и даты.
— Небось, — предположил Василий, — расписали меня там героем? Волевым богатырем. Как это называется? А!