– Стой, стой! Хватит, Агро! – скомандовал директор. – Это все вымершие профессии. Может, они хотя бы копать умеют.
– Да у нас и лопат для них столько нет! – тут же ответил агроном.
– А где они жить будут? – вмешался инженер.
– Ясно одно – без рабочих рук мы урожай не уберем. Так ведь, Алексей? Или мы сможем хоть что-то запустить в ручном режиме?
– Думаю, часть техники сможем, а чтобы установить ручное управление на харвестеры, мне понадобится пара недель.
– А сможешь один собрать побыстрее для тренировки работников?
– Думаю, да, к пятнице постараюсь управиться. Но скажу сразу: управление будет не как в машине. Пока просто поставим кресло и выведем несколько кнопок для управления – вперед-назад, вправо-влево, выгрузка. Других идей у меня пока нет.
– Ничего, давай начнем с этого, а там посмотрим, – одобрительно кивнул директор.
– Агро, сколько у нас харвестеров?
– Шестнадцать единиц.
– Значит, шестнадцать человек нужно найти и обучить, – рассуждал вслух директор. – М-да, та еще задачка. Семеныч, завтра с утра будем связываться со всеми из моего кабинета – по списку с каждым! Агро, передай в «Заслон» список этих, с навыками, чтобы дали им разрешение на работу.
– А если они не согласятся? – поинтересовался агроном.
– Я думаю, они будут рады поработать, – с прищуром ответил директор.
– И то верно. И Сашку, Сашку моим помощником запишите! – снова оживился Семеныч.
– И Сашку запишем. Сашка, как твоя фамилия?
– Иванов! – ответил Сашка.
– Агро, добавь Александра Иванова в список, – скомандовал директор.
– Простите, директор, но дети не могут быть привлечены к труду.
– А в условиях военного времени?
– Информация проверяется… – ответила помощница. – Александр Иванов добавлен в список.
– Ну вот, Сашка, еще и трудобаллы будешь зарабатывать! – добродушно улыбнувшись, сказал директор, глядя на мальчика.
Сашка не отрывал взгляда от стола. Директор посмотрел на остальных, инженер с удивлением смотрел в маленькую точку на столе, агроном надел очки и тоже высматривал что-то мелкое, почти уткнувшись в стол носом. Точка превратилась в пятно и начала расползаться.
– Что там? – спросил директор испуганно.
– Жуки, – ответил инженер.
Все вокруг накрыли сумерки. В лесополосе застрекотал сверчок, в пруду ударила хвостом щука, заквакали лягушки. Со стороны леса подул ветерок, и прохлада наконец начала укутывать разогретые зноем поля. Солнце еще не зашло, а на небосводе уже проявился месяц, предсказывая спокойную тихую ночь. Это уходящая натура – любимый для нас образ русской глубинки. Что будет с ним, сохраниться ли он для потомков или сгинет под прессом новых технологий? Почувствует ли рука будущего агронома ости пшеницы, растертые с семенами между грубых ладоней? Будут ли деревенские мальчишки бегать через поля на пруд, поднимая облака ржаной пыльцы. Захотят ли проезжающие на покос мужчины останавливаться у ключа во влажной балке, чтобы хоть на миг укрыться от зноя? Подарит ли огнедышащее око свою силу склонившему перед ним голову-корзинку подсолнечнику? Все это нам пока неведомо…
Маршрут построен
– Нушимен, ксианшимен, пора брать заказы! – синтетический голос ассистента разбудил Хонга.
Прошло около пяти минут с тех пор, как парень заснул в машине, ожидая очередного заказа, а теперь сидел, уставившись сонными глазами в экран смартфона. Пальцы скользили по экрану, просматривая маршрут до нужной точки на Фуксин Роад.
Прошло около года, как Хонг бросил университет и решил оставить гонку за китайской мечтой. Ему надоело быть белкой в колесе всеобщего одобрения и несбыточных ожиданий. Две недели он наслаждался жизнью и послал к черту приятелей, мечтающих стать чиновниками или добиться успехов в какой-нибудь корпорации. Дни и ночи напролет Хонг проводил, играя на слот-машинах в барах и подпольных казино. Но очень скоро реальность настигла парня: деньги закончились, а с ними – веселье, кураж и независимость. В родном Ханчжоу Хонг попробовал устроиться в лапшичную разносчиком еды, но оказалось, это совсем не та свобода, к которой он стремился, убегая от офисного будущего. Хонг оказался внизу иерархии пусть и очень небольшого коллектива, однако со своими правилами и дисциплиной. Бесконечные тарелки с одним и тем же блюдом, грязные клеенчатые скатерти, горы разной посуды, стук ножа, нарезающего лапшу…
В запотевшее боковое стекло автомобиля постучали, оно медленно опустилось, и холодный мокрый шанхайский ветер дунул в лицо Хонгу. Дежурное «ни хао», и пакет с документами плюхнулся на кожаное сиденье старого «Фольксвагена».