Цуиёши превратился в статую с широко вытаращенными глазами. В иной ситуации это рассмешило бы меня, но только не сейчас. Конечно, он даже не дал себе труд задуматься об этом! Снедаемый тревогой и подозрениями, не сопоставил действия отца-прежнего и отца-нынешнего. Сам мастер и учитель, Цуиёши с лёгкостью мог бы это сделать, но столь очевидное решение просто не пришло ему в голову!
Воистину, часто не видишь того, что у тебя под носом.
— Какой же я глупец! — Ясухиро-младший звонко хлопнул себя ладонью по лбу и расхохотался. Смех его напоминал смех безумца. — Как я сам не сообразил?! Конечно же, это мой отец! Его движения стали быстрее, резче, но это его движения! Ни малейших сомнений!
Он поклонился мне — низко, так низко, как на моей памяти не кланялся никому, даже отцу.
— Тысяча благодарностей, Рэйден-сан! Сто тысяч благодарностей! Вы сорвали повязку с моих глаз! Теперь я ваш должник!
Сказать по правде, я растерялся.
— Не преувеличивайте мои скромные заслуги, Цуиёши-сан. Я всего лишь направил ваше внимание в нужную сторону. Всё остальное вы сделали сами.
— Без вас я бы весь извёлся! Отец, не отец… Да у меня гора Фудзи с плеч упала! Я не знаю, что на отца нашло, почему он забросил школу, но разве это теперь важно?!
Важно, ответил бы я, если бы не счёл за благо промолчать. Вместо ответа я вспомнил то, что предложил недавно господину Сэки. «В вашей идее есть здравый смысл, — согласился старший дознаватель. — Считайте, что я разрешил».
— Завтра, Цуиёши-сан, я бы хотел встретиться с вашим уважаемым отцом.
— По личному делу?
— Нет, по служебному. Вы устроите нам эту встречу?
4
«Ичи, Ни и Китаро»
— Иссэн-сан, вы святой, воплощённое милосердие. Вы живой бодисаттва, явленный нам в трудные времена. Я заранее прошу простить меня, если мои вопросы покажутся вам назойливыми либо слишком личными.
— Спрашивайте, Сэки-сан. И умоляю вас, перестаньте испытывать мою скромность. Она скоро рухнет ничком под тяжестью ваших незаслуженных похвал.
— В лесу западнее храма Вакаикуса, за бамбуковой рощей и ручьём, есть хижина. Вы знаете, кто там жил?
— Да, разумеется. Раньше там жили рубщики бамбука. Но они оставили наши места, перебравшись в Огару. После рубщиков в хижине поселились двое каонай, мужчина и женщина.
— Вам известно, кем они были до смерти?
— Нет.
— Вам известно, как их звали при жизни?
— К сожалению, нет.
— Вы сожалеете об этом?
— Да.
— Почему?
— Не знаю. Я молился за них, как молятся об умерших. Знай я их имена, мне было бы проще молиться. Думаю, в этом причина сожаления.
— Как их звали вы?
— Мужчину я звал Ичи — один, то есть первый. Он действительно появился в хижине первым. Женщину я звал Ни — два, то есть вторая. Как видите, я не был слишком изобретательным. Когда у них родился ребёнок, я назвал его Китаро. Родители не были против.
— Почему не Сан, что значило бы «три»?
— Ребёнок не был безликим. Вам известно, Сэки-сан, что у каонай бывают дети? Эти дети ничем не отличаются от обычных детей. Они заслуживают имён, какие приняты у живых людей.
— Да, мне это известно. Также мне известно, что власти забирают детей у каонай и передают на воспитание семьям, какие изъявят желание взять приёмного сына или дочь. Это известно и вам, святой Иссэн.
— Вы правы. Это известно всем, даже бродячим собакам. Именно поэтому семья безликих, обосновавшаяся в хижине рубщиков, скрывала ребёнка от властей. Они боялись, что его отберут.
Не только Рэйден ходил ночами по городу, когда ворота закрыты, а стража бодрствует. Ходили и другие, а кое-кто умел даже выбираться за городские стены, минуя караулы, и возвращаться обратно, не имея на это разрешительной грамоты.
Надо спешить, думал Мигеру. Я и так уже потерял кучу времени. Сегодня я уговорю их оставить хижину и перебраться в город. Это слишком опасно. Мы пойдём в управу, они подадут прошение о включении обоих в число кандидатов для служения. Ребёнок? Да, ребёнка отберут. Отдадут в чужую семью. Ничего, вряд ли жизнь там будет хуже его нынешней жизни. Или смерти от голода и холода, если ночной убийца доберётся до родителей. Странно, что он вообще так долго медлит — в лесу тихо, безлюдно, они просто идеальный выбор для убийства.