— Вон как умаялся ребенок! Надо скорее уложить его спать, — послышался голос хозяйки.
В другое время Усман обиделся бы, но теперь ему было все равно. Пусть называют ребенком.
— Сейчас, милый, сейчас…
И Усман потонул в чем-то мягком.
Ему снилось невероятное событие. Из здания с надписью «Приходская школа» выбегали какие-то лилипуты и униженно кланялись. Они просили, чтобы Усман стал их учителем.
«К нам нужно только приходить, и всё… Учить не надо».
«Как же это?» — удивился Усман.
«Школа такая у нас! — поклонился один из учеников. — Видите?» — И он указал на броскую надпись: «Приходская».
Ленинск
В селении Ассаке имеются: почтово-телеграфная контора, медицинский покой, частная аптека, несколько хлопкоочистительных заводов, два керосиновых склада…
После Андижана путешественники приехали в один из молодых городов Ферганской долины — Ленинск. Кадыр-ата бывал в здешних местах, когда никакого города еще и не было. Лежал тут кишлак Ассаке́.
— Представь себе такую картину…
И старик рассказал Усману о своем впечатлении от древнего кишлака.
Зимний вечер.
За окном непроглядная темень. Лишь чуть посветлее от крохотного фитилька в глинобитной кибитке.
Сидит, коротает долгий зимний вечер дехканин, и всякие думы одолевают его…
Странные истории могут рассказывать люди. Да еще при этом клянутся, что говорят чистую правду. А можно ли такой истории поверить?
Наливают керосин в лампу. Зажигают ее. Она горит. И в доме светло становится. Это не фитилек какой-нибудь! Почти как днем светло…
Уважаемые люди говорят о таких чудесах. Нужно верить. Все может быть. Только дорого стоит керосин. Да и зачем он нужен?
Сидят люди около огня, беседуют…
Наверное, в большом городе такое случается: читают книги. Но в Ассаке, кроме муллы, нет ни одного грамотного человека. Когда и где учиться грамоте? Все жители на рассвете выходят на поля. И дети вместе с ними работают. Вокруг Ассаке жмутся друг к другу сотни клочков обработанной земли. Хлопок! Капризные кустики… Ни на один день не оставишь их без внимания. А соберешь, продашь — получишь гроши. Разве позволит себе дехканин купить такую чудесную жидкость — керосин? Пусть горит фитилек. Не до яркого света! Правда, говорят, что этой жидкости много в земле. Недалеко от Ассаке стоят несколько странных сооружений. От каждого из них по желобку течет черная тягучая струя.
Усман догадывается, о чем идет речь.
— Это нефть, да?
— Нефть, — кивает дедушка. — Почуяли заводчики и купцы, чем пахнет черная жидкость. Большие барыши от нее получали.
Кадыр-ата вдруг улыбается.
— А ты, поди, и лампы-то настоящей керосиновой не видел? При электричестве вырос.
— Видел… — неуверенно отвечает Усман и мучительно вспоминает: где ему приходилось сидеть при свете керосиновой лампы?
Так и не вспомнил.
— Ну, а теперь давай заглянем в эту книжицу. Что в ней сказано об Ассаке?
В старом путеводителе многозначительно подчеркивалось, что в кишлаке при медицинском приемном покое были врач, фельдшер и фельдшерица.
Конечно, попасть к ним не каждый мог. Люди шли со своими болезнями к табибам — «премудрым знахарям». Табиб, покачиваясь и перебирая четки, шептал заклинания, грозил нечистым силам и обещал больному быстрое выздоровление. При этом добавлял:
— Как будет угодно аллаху!
Хитрил табиб. Закатит глаза к небу, будто с аллахом разговаривает, советуется насчет болезни, а сам нет-нет да и покосится на узелок: что принес больной? Если две-три лепешки, то не стоит с ним и возиться. А впрочем, не раз еще придет, уж тогда-то…
Сейчас, конечно, ни одного такого табиба не найдешь. Взглянуть бы на него… Наверное, смешно выглядит знахарь. Да и вообще ничего не осталось от прежней «славы» Ассаке. Ничего!
Ленинск окружен хлопковыми полями. Но даже человеку, который сюда приехал на несколько часов, становится ясно, что не только «белым золотом» богат этот район. Почему, например, в Ленинске на центральной улице находится клуб нефтяников?
— Другим стал Ассаке. Другим… — покачивает головой Кадыр-ата.
И вдруг смеется: опять, наверное, о прошлом вспомнил.
Так и есть…
В кишлаке был один грамотей — мулла и одна достопримечательность — мечеть. Теперь здесь всего один неграмотный — дряхлый мулла и одна развалина — та же мечеть.