Для хлопкоуборочных агрегатов удобны широкие, просторные поля. И прежде чем пройдут «голубые корабли», над этими полями пронесутся самолеты, опрыскивая хлопок. От специальной жидкости свернутся и упадут листья. Теперь в бункер машины с оголенных кустиков пойдет только чистый хлопок.
Потом поднимутся горы «белого золота» — хирманы. Отсюда их увезут на приемные пункты.
Поэты часто пишут о красоте золотой осени.
Наверное, эти слова придуманы в тех краях, где осенью горят багрянцем безбрежные леса. В Узбекистане нет таких лесов. Но здесь наступает удивительная пора — пора «белого золота». От Кураминских гор до Устю́рта вырастают огромные хирманы. Ради них люди создали Ташкентское, Каттакурга́нское, Кайра́к-Ку́мское, Киркида́нское, Кампиррова́тское и другие моря. Ради них обуздали бурные реки и напоили жаждущие степи. Ради них хлопкоробы проводят на полях и суровую зиму, и знойное лето.
Осенью в арыках журчит прозрачная ледяная вода, по ночам от желанной прохлады на бахчах трескаются дыни, в воздухе стоит аромат ферганских садов, на плоских крышах издали чернеют разложенные на сушку кишмиш и инжир. Все это не радовало бы глаз дехканина, если бы рядом с полями не высились гигантские белые хирманы. Хлопководство для него древнее, священное ремесло, завещанное далекими предками. Но по-настоящему все началось с исторического декрета, подписанного Владимиром Ильичем Лениным, об орошении узбекских степей. Великий вождь подписал его в тяжелом 1918 году.
Страна была в огненном кольце войск Антанты. Но и в эти трудные дни Ильич думал о нуждах узбекского народа, о хлопкоробах.
Прошли годы, не стало маленьких оазисов в песчаных оправах. Люди создали новые, зеленые долины. Мирзачу́льские, Карши́нские, Каракалпа́кские степи, а также степи Центральной Ферганы теперь тоже ничем не уступают древним долинам Зеравша́на, Хоре́зма, Ферганы.
Усман смотрел на бескрайние поля хлопчатника и вдруг вспомнил, как на пионерском сборе читали стихи Владимира Маяковского:
— Про хлопок у русского поэта Маяковского есть стихи, — сказал Усман, когда в беседе старших наступила пауза.
— Давай читай, послушаем! — кивнул председатель.
Старики внимательно слушают. Председатель чему-то улыбается в седые усы.
— Семь миллионов пятьсот тысяч пудов — это примерно сто двадцать тысяч тонн, правда? — сказал он, когда Усман кончил читать.
Усман согласно кивнул головой, хотя и не успел сосчитать.
— Большим человеком был Маяковский, — продолжал председатель. — А наверное, и он не мог представить себе, что́ за гигант нынешний белый хирман весом в четыре миллиона тонн! Если сейчас урожай одного года «перегнать в материю», можно не только дать многим дешевые рубахи, но и одеть всех людей земного шара… Вот так-то!.. Конечно, этим мы обязаны прежде всего технике. Раньше что было? Где-то я читал, в крестьянских хозяйствах Туркестана насчитывалось шестьсот тысяч омачей… Знаешь, что такое омач?
Юный историк смущенно пожал плечами.
— Кажется…
— Соха такая, — пришел на помощь внуку Кадыр-ата. — Землю пахали для посева… Ладно, где-нибудь в музее увидишь.
— Очень трудоемкая культура — хлопок. Много сил приходится затрачивать, — сказал председатель. — Но он не остается в долгу. Хорошо расплачивается, щедро!
Из волокна хлопка делают не только материю для белья и одежды. Хлопчатобумажные нитки, пряжа, ткань применяются в производстве изделий электрической и химической промышленности. Из ткани изготовляется основа автопокрышек, резиновых рукавов, ремней.
Из хлопковых семян вырабатывается масло. Из этого масла — маргарин, глицерин, стеарин. Из отходов масла — хозяйственное и туалетное мыло.
Не пропадает и хлопковая шелуха. Из нее делают бумагу, картон.
Используется и хлопковый пух. Он идет на изготовление ваты, искусственного стекла, кинолент, линолеума.
— Представляете! — воскликнул председатель. — Куда ни шагни — всё хлопок и хлопок!