А когда им случалось упасть, разбив самолет, первым из-под обломков вылезал бравый солдат Швейк. Помогая офицеру подняться, он рапортовал:
— Имею честь доложить: мы упали, но живы и здоровы.
Он был приятным спутником. Как-то раз ему пришлось летать с офицером Герцигом. На высоте восьмисот двадцати шести метров у них перестал работать мотор.
— Разрешите доложить: у нас вышел бензин, — послышался за спиной офицера мягкий голос Швейка. — Так что я забыл долить бак.
И через минуту:
— Разрешите доложить: мы падаем в Дунай.
Когда уже через несколько мгновений головы их вынырнули из бурных зеленых дунайских волн, бравый солдат Швейк, плывя за офицером к берегу, промолвил:
— Осмелюсь доложить: мы нынче поставили рекорд высоты.
А вот что произошло перед большим авиационным праздником на аэродроме в Винер-Нейштадте в момент осмотра аэропланов, проверки моторов и последних приготовлений к полетам.
Поручик Герциг собирался лететь со Швейком на биплане братьев Райт, оснащенном аппаратом Мориссона, позволяющим взлетать без разбега.
На аэродроме присутствовали представители иностранных вооруженных сил.
Самолетом Герцига сильно заинтересовался майор румынской армии Грегореску забравшись внутрь он стал рассматривать рычаги управления.
По приказанию поручика бравый солдат Швейк включил мотор. Пропеллер завертелся. Швейк, сидя рядом с любознательным румынским майором, чрезвычайно внимательно регулировал трос, управляющий рулем высоты, причем производил это с такой осторожностью, что сбил с головы майора фуражку.
— Швейк, осел этакий! Летите ко всем чертям! — воскликнул поручик.
— Zum Befehl, Herr Leutnant!4 — ответил Швейк, схватив рычаг руля высоты и рычаг аппарата Мориссона, — и самолет оторвался от земли, оглашая окрестность ритмичным рокотом сильного мотора.
Двадцать, сто, четыреста пятьдесят метров высоты. Направление на юго-запад, к снежным вершинам Альп. Скорость — сто пятьдесят километров в час.
Бедный румынский майор не успел опомниться, как очутился над каким-то ледником, но на высоте, позволявшей отчетливо различать чудесный пейзаж внизу, снежное поле, грозно и сурово зияющие пропасти.
— Что случилось? — промолвил он, заикаясь от страха.
— Честь имею доложить: летим, согласно приказу, — вежливо ответил бравый солдат Швейк. — Господин поручик сказал: «Летите ко всем чертям». Мы и полетели.
— А где сядем? — стуча зубами, осведомился любознательный майор.
— Осмеюсь доложить: не могу знать, где сесть придется. Летим, согласно приказу, а самолет вести я могу только кверху. Вниз не умею. Нам с господином поручиком никогда не доводилось: наверх заберемся, а оттуда вниз всегда падаем.
Альтиметр показывал тысяча восемьсот шестьдесят метров. Майор, судорожно вцепившись в поручни, кричал по-румынски:
— Деу, деу, деу!5
А бравый солдат Швейк осторожно оперировал рулем и пел, пролетая над Альпами.
Перстенек, что ты дала,Мне носить неловко.Что за черт! Почему?Буду я тем перстенькомЗаряжать винтовку.Майор громко молился по-румынски и сыпал проклятиями, а в чистом холодном воздухе разносилось звонкое пение бравого солдата Швейка:
И платок, что ты дала,Мне носить неловко.Что за черт! Почему?Стану чистить я в полкуТем платком винтовку.Под ними сверкали молнии, бушевала буря.
Майор, выпучив глаза, глядел вперед.
— Будет ли этому конец? — спросил он хриплым голосом.
— А то как же, — с улыбкой ответил бравый солдат Швейк. — По крайности мы с господином поручиком всегда куда-нибудь падали.
В это время они находились где-то над Швейцарией и летели на юг.
— Немножко терпения, осмелюсь доложить, — продолжал бравый солдат Швейк. — Как бензин кончится, так обязательно упадем.
— Где мы?
— Имею честь доложить: над водой летим. Пропасть воды. Видно, в море падать придется.
Майор Грегореску, лишившись чувств, защемил свое толстое брюхо между поручнями и совсем завяз в металлических конструкциях.
А над Средиземным морем разносился голос бравого солдата Швейка:
Моего совета послушай: Побольше кнедликов кушай. Айн, цвай... Станешь такой могучий —Не пробьешь тебя пулей летучей. Айн, цвай... Чтобы кнедлик крупней был каждыйГоловы человечьей дважды. Айн, цвай...Бравый солдат Швейк заливался над гигантскими морскими просторами на высоте одной тысячи метров:
Марширует ГреневильК Прашной бране на шпацир...Свежий морской ветерок привел майора в чувство. Но при виде страшной бездны и моря внизу он воскликнул: