Постепенно краски на небе совсем поблёкли, потух и Северн, потянуло вечерней прохладой.
— Да, — признаётся Чарлз самому себе, — положение моё скверное. Латинские и греческие переводы опять никуда не годные… Что-то скажет отец…
Отсюда, с обрыва, ему отлично видно, что происходит у дома. Подкатил шарабан, отец сам правил лошадью. Сейчас он пройдёт к себе, увидит на бюро лист с этими проклятыми отметками, который Чарлз положил туда. Ничего не поделаешь, разговор неизбежен. Самое тяжёлое — это видеть доброе лицо отца искажённым от гнева.
«Дорогой отец, нет, я не ленив. Вы видите, как я люблю читать. Вы находите, что слишком много времени у меня уходит на чтение. Но отчего так интересна история в драмах Шекспира и так невыносимо скучна на уроках? Всё дело в этом, уверяю вас, отец.
Почему в школе никогда не говорят о птицах, о бабочках? Если бы поменьше ходить в церковь, тогда времени на уроки будет больше. Охота! Но, дорогой отец, все джентльмены много охотятся». Всё это Чарлз собирается сказать отцу, когда тот позовёт его к себе.
— Чарлз, — раздаётся громкий голос. Чарлз чувствует, что все приготовленные им слова куда-то проваливаются.
Через несколько минут Чарлз вышел из дома, низко опустив голову. Отец очень добрый, справедливый. Он очень любит отца, но сегодня… Может быть, доктора чем-нибудь огорчили в городе, а тут этот ужасный лист… Чарлз, как в тумане, проходит мимо Катерины. Она стоит на крыльце и смотрит в его сторону. Ей жалко брата.
У небольшого тёмного помещения, похожего на сарай, его окликнул Эразм.
— Ты запоздал, мистер Газ! — Голос Эразма ласковый и немножко грустный.
«Он тоже всё слышал. Ему меня жалко. Добрый Эразм», — думает Чарлз.
Братья вошли в сарай. Впрочем, какой же это сарай? Правда, в углу стоят лейки, по одной стене развешаны грабли, лопаты, ножи, ножницы и другой садовый инвентарь. Всё в большом порядке: доктор Дарвин и его семья очень много работают в саду и оранжерее. Но на стенах — полки с посудой, шкафчик с реактивами, на середине сарая, ближе к окну, стол — целая химическая лаборатория. Здесь среди знакомых, привычных вещей Чарлзу становится легче. Можно заняться любимым делом.
Чарлз достаёт горелку, наливает в неё спирт и подравнивает фитиль. Потом чистит ёжиком пробирки. В это время Эразм читает книгу и что-то пишет.
— Готово, — рапортует младший брат, с уважением глядя на химические формулы, которые тщательно выписывает старший.
— Насыпь этого порошка в пробирку. Вот так, достаточно! Теперь будем нагревать.
Чарлз ловко удерживает пробирку над огнём, охватив её полоской вчетверо сложенной бумаги, и напряжённо смотрит.
Минута, две, три…
— Ах! — Чарлз поражён: в пробирке блеснула серебряная капелька, потом другая, третья.
— Опрокинь пробирку на блюдечко.
Чарлз послушно выполняет указание брата; капли, как живые, бегут по стеклу.
— Это же ртуть! — восклицает он восхищённо. Эразм улыбается его восторгам. Самому ему этот опыт давно известен, сегодня он повторил его для брата.
— Подожди! Смотри, видишь? — Эразм чертит нехитрый прибор. — А теперь собери его.
Чарлз взял изогнутую стеклянную трубку и пропустил её через пробку. Насыпал в пробирку свежую порцию красного порошка и вставил в неё пробку с трубкой.
— Налей воды полную пробирку и опрокинь её в эту банку с водой.
Чарлз знает, что вода из пробирки не выльется, потому что снизу на неё давит вода в банке. Свободный конец трубки Эразм осторожно подводит под пробирку с водой, которую держит Чарлз. Начинают нагревать. Снова заблестели капельки.
— А что ещё должно быть? — спрашивает Чарлз.
— Ты же не проверил, хорошо ли собран прибор!
Эразм зажигает спичку и проводит ею в том месте, где трубка выходит из пробки. Пламя усиливается.
— Понимаешь, в чём дело? — спрашивает Эразм. Чарлз кивает головой и в то же время недоуменно смотрит на брата.
— Откуда же он взялся?
— Сообрази, — смеётся тот.
Эразм берёт на палец немного замазки и быстро обмазывает ею место выхода трубки из пробки.
Вода в пробирке булькает, она понемногу выливается в банку. Красного порошка в другой пробирке становится меньше. Серебряные капельки в ней прибавляются.
— Не вынимай пока пробирку из воды, всё испортишь!
Чарлз виновато смотрит на Эразма. А тот осторожно вынимает трубку из пустой теперь, но по-прежнему погружённой в воду пробирки.