Данилка знал, зачем Хлястику надо на вокзал.
- "Владивосток - Москва" еще не скоро. А курить я тебе принесу, пообещал Данилка.
- Чеши, - милостиво разрешил Хлястик. - Ты мне нравишься, отрок!
Данилка смотался домой, поюлил перед матерью (если бы она знала, с кем сидит ее сын на крыше!), вытянул из отцовского стола две папиросы. На крыльце он потоптался - может, леший с ними, с книгами! А то еще этот бандит возьмет да и набьет морду ни за что ни про что. Может, воспользоваться случаем и не возвращаться на крышу? Но он тут же устыдился своего предательства друзей-книг. Данилка бежал к сараю, и его не покидала мысль, что на крыше никого уже нет и книги - тю-тю! Но Хлястик оказался на месте и читал "Робинзона Крузо".
- Здорово! - встретил он Данилку совсем не грозным взглядом. - Буря какая! Ты море видал?
- Не-е, - охотно сознался Данилка, зная, что и Хлястик не видел. Да и где было видеть море - оно отсюда за тысячи верст!
- Вот бы посмотреть! Хоть бы глазком! А? - сказал Хлястик, и Данилка увидел, что лицо его совсем не хулиганское, а просто мальчишеское, с веснушками на носу, с голубыми глазами и щербатым ртом.
Хлястик закурил папиросу, выпустил дым носом, предложил курнуть Данилке, и тот не посмел отказаться, но, затянувшись, закашлялся трудно и надолго.
- Не привыкай, - по-взрослому наставительно сказал Хлястик. - Отрава.
Они читали в тот день долго. Хлястик время от времени отрывался от книги, глядел на Данилку ясными глазами и восторженно восклицал:
- Во здорово! На всем острове один - и не боялся.
- Здорово! - охотно соглашался Данилка, снова - уже в который раз! переживая приключения Робинзона.
Сунулись было на крышу дружки Данилки. Увидев Хлястика, остолбенели.
- А ну, брысь отседа! - процедил сквозь зубы Хлястик.
Мальчишки горохом сыпанули вниз. Яшка-адъютант было замешкался - не от храбрости, от удивления.
- Кому сказано! - взъярился Хлястик, и голос его опять сорвался на фальцет. - А то мордой об дорогу - все конопушки растеряешь.
Яшку-адъютанта как ветром сдуло. Данилка видел, как пацаны лупили от сарая, озираясь на бегу. Потом их онемевшие головы торчали, как тыквы, на соседских крышах - пацаны ждали, чем все это кончится. Они были уверены, что Данилка влип.
А Данилка и Хлястик читали, потом лежали и глазели в небо. Хлястик курил, а Данилка рассказывал про дальние моря, о которых вычитал, про тропические острова и страны, про корабли под парусами и знаменитых капитанов. Хлястик слушал, а потом заявил, что как только подшибет хорошую деньгу, так укатит на море - там, сказывают, не жизнь, а малина: тепло, светло и мухи не кусают.
- Сколько часов? - вдруг спохватился он. Засобирался. - Пассажирский, поди, пришел! Книжку я возьму с собой.
У Данилки екнуло сердце. Накрылась-таки книжечка! Он что-то начал мычать, что попадет ему за казенную книгу.
- Да ты не дрейфь, я принесу, - успокоил его Хлястик и поклялся: Одесса-мама, Ростов-папа, век свободы не видать!
В подтверждение слов провел себе по горлу ребром ладошки.
Но на другой день Хлястик не появился, и Данилка уныло придумывал, как теперь оправдаться перед библиотекаршей.
На третий день, едва Данилка забрался на крышу, как явился Хлястик с книгой. Она была обернута газеткой.
- Чин чинарем! - весело подмигнул он. - Все листики целы. Я вчера приходил, тебя не было.
Данилку мать после обеда посылала в другой конец станции к тетке полоть огород.
- Я в дом не пошел, чтоб матку твою не пугать. - Хлястик усмехнулся. - Они все, как меня завидят, так кудахчут, как наседки перед коршуном. Прочитал я "Робинзона". Интересно. Есть у тебя еще такая?
- Могу принести хоть какую! - прихвастнул на радостях Данилка. Хочешь вот, "Гулливер в Лилипутии" читать будем?
- Это про чо?
- Тоже про путешествия. Как Гулливер к карликам попал.
- Давай, - согласился Хлястик. - Сегодня можем долго сидеть. Я вчера дамочку "наколол" - чистая работа, как в аптеке на углу. На курорт, поди, к морю спешила. Пожрать вот захватил, и курево есть. Карманы набил - штаны сползают.
Он вывалил из карманов пряники, горка получилась внушительная.
- Любишь? - подмигнул он. - Я люблю, страсть!
Данилка тоже любил пряники, особенно медовые, какие принес Хлястик. Но он знал, что вчера Хлястик обчистил какую-то женщину и эти пряники куплены на ворованные деньги.
- Ты зачем воруешь?
- Не твое дело - не суйся! - окрысился Хлястик.
Данилка притих, а сам решил, что больше связываться с Хлястиком не будет.
- Шамай, шамай, - примирительно угощал Хлястик. - Я шамать люблю, чтоб до поту.
Поколебавшись, Данилка не устоял перед соблазном и тоже начал уписывать за обе щеки.
Они сидели на крыше весь день.
- Голова заболела, - сказал к вечеру Хлястик и отодвинул книгу. - Как это ты терпишь, втянулся?
- Ага.
Хлястик закурил, пустил в небо дымок.
- Сделаю "наколочку" посолиднее и рвану на море. Хочешь, вместе рванем? Будем шамать мороженое и шоколад. "Корочки" купим шикарные, лаковые, крик последней моды.
Данилка посмотрел на босые ноги Хлястика - расчесанные, в ссадинах, с присохшей грязью.
- А то тут так и не увидишь ничего. "И жизнь пройдет, как Трезорские острова", - с грустинкой сказал Хлястик.
- Азорские, - поправил Данилка.
- Какие? - подозрительно переспросил Хлястик.
- Азорские.
Хлястик вдруг рассвирепел, сорвался на фальцет:
- Шибко грамотный, да! А по по не хо?
- Чего? - не понял Данилка, но на всякий случай отодвинулся.
- А по портрету не хочешь? - расшифровал Хлястик.
Данилка прикусил язык. Хлястик недовольно шмыгал носом.
- Вон у Яшки Трезор. Я думал, оттуда название.
У Яшки-адъютанта был рыжий лохматый песик Трезор. Данилка осторожно, чтобы Хлястик снова не взорвался, объяснил, что в Атлантическом океане есть острова - Азорские.
- Вот бы махнуть туда! А! - загорелся Хлястик. - Махнем? Без напарника по "железке" мотаться туго. Я знаю, я в Испанию бегал. Милиция в Омске сняла.
Данилка замялся. Хоть он и мечтал о дальних странах и морях-океанах, но бежать из дому не собирался. Хлястик усмехнулся и вдруг спросил:
- У тебя пахан с маткой хорошие?
- Хорошие.