— Есть, — кивнула женщина.
— Один?
— Нет, трое.
— А муж?
— Мужа моего убили, — тихо сказала женщина. — Он под Петроградом убит; когда Юденич наступал, его и убили.
Она смахнула слезу.
— А на что вы живете? — спросил Дзержинский.
— Стираю, — сказала женщина, — за больными хожу. Кто что даст.
— А брат вам не помогал?
— Нет, он у нас скупой очень. Голодным детям куска не даст...
Она заплакала.
— Я ему тоже стираю, — говорила она, — так он платит, как милостыню. «Я, — говорит, — твой благодетель, я тебе зимой сколько пшена передавал, а ты все требуешь». Разве ж я требую? Я прошу, — у меня дети голодные.
— Зачем же вы сюда пришли? — спросил Дзержинский. — Ведь знаете, что он за птица, ваш брат.
Дзержинский встал.
— Отправьте гражданку домой на моей машине, — сказал Дзержинский.
Через несколько минут женщина неумело и испуганно отворяла дверцу автомобиля председателя ВЧК.
Когда она уже села, к автомобилю подошел красноармеец и, передав ей пакет, сказал:
— От товарища Дзержинского.
Автомобиль двинулся.
Дома женщина развернула пакет: там было полтора фунта хлеба, селедка и шесть яблок. Женщина заплакала.
Понемногу в ее холодную, нетопленую комнату собрались соседи. Дети жадно ели яблоки с хлебом, на столе лежала селедка, а соседи переглядывались и вздыхали. Женщина все плакала и, плача, рассказывала о том, как сам начальник, комиссар, посадил ее в свой автомобиль и послал ей пакет.
В это самое время Феликс Эдмундович Дзержинский возвратился из обхода в свой кабинет. Секретарь сказал ему:
— Тут без вас звонил Горький. Соединить?
Секретарь вызвал квартиру Горького и передал трубку Дзержинскому.
— Здравствуйте, Алексей Максимович, — сказал Дзержинский. — Давно мы не видались...
С Горьким он разговаривал долго, смеялся своим заразительным, молодым смехом, потом сказал секретарю:
— Все по поводу ученых хлопочет Горький. Голодают они у него. Надо помочь, обязательно надо. А где взять еду?
Пока он разговаривал с секретарем, в комнату вошел фельдъегерь из Кремля. Дзержинский вскрыл пакет и узнал почерк Ленина.
«Ввиду того, — писал Ленин, — что налеты бандитов в Москве все больше учащаются и каждый день бандиты отбивают по нескольку автомобилей, производят грабежи и убивают милиционеров, предписывается ВЧК принять самые срочные и беспощадные меры по борьбе с бандитизмом».
Тотчас же в кабинете у Дзержинского было созвано совещание руководящих работников ВЧК.
Под утро он уехал домой. Ему было холодно, он чувствовал себя плохо. В кармане шинели лежали два маленьких яблока — он вез их своему сыну.
У СКУЛЬПТОРШИ
В 1920 году в Москву из Лондона приехали мисс Шеридан, известная скульпторша, лепить советских людей. В Москве мисс Шеридан пробыла довольно много времени и по возвращении в Лондон издала книжку о Советском Союзе.
Принимая от Дзержинского папку с подписными бумагами, секретарь виноватым голосом сказал:
— Опять звонили от мисс Шеридан.
— Давно? — спросил Дзержинский.
— Два раза — утром и только что.
Дзержинский молчал.
— Она просила передать вам, что скоро уедет. Она очень огорчена, что вы заняты и не можете уделить ей двух часов времени. Она просто в отчаянии. Она так много слышала о вас.
— Могу себе представить, — произнес Дзержинский.
Секретарь пошел к двери, но у порога остановился и спросил:
— Что же мне все-таки делать с этой мисс, Феликс Эдмундович?
— Не знаю, — сказал Дзержинский. — И потом, — почему она хочет меня лепить? Разве я натурщик? Зачем это?
— Она ссылается на историю, — уныло произнес секретарь. — Мисс считает, что это нужно для истории.
Феликс Эдмундович невесело улыбнулся. Он не любил высокие слова, это смешило его.
— Однако мисс настойчива, — сказал он, — с такими характерами бороться так же трудно, как с извержением вулкана. Когда она позвонит, передайте, что я буду у нее в то время, которое она мне назначит. Ради искусства и мисс Шеридан мне придется спать на два часа меньше.
На следующий день, точно в назначенное время, Дзержинский приехал к мисс Шеридан. Его ждали. Скульпторша была в халате, вежливая, улыбающаяся, приветливая.
— Я счастлива вас видеть, — сказала она, с удивлением вглядываясь в лицо Дзержинского. — Я не думала, что председатель Чека окажется таким.
— Каким же вы представляли председателя Чека? — холодно спросил Дзержинский.