"Как он взлетел, чёрт возьми, – вновь подумал Стеблов, – в кодированной-то капсуле?.. Люк снёс?.. А лететь потом как?.. Хрень какая-то…"
…Хрунова по результатам дознания к судебной ответственности не привлекали, но со службы уволили по отрицательным мотивам. Соответствующие взыскания были наложены на иных причастных к аварии должностных лиц, в том числе, принимавших Хрунова на работу.
Все службы Центра, уцелевшие после взрыва, было решено глубоко законсервировать, что и было выполнено в течение месяца. То же самое было сделано и с Городком, комплексом жилых зданий и вспомогательных сооружений, расположенным неподалёку от Центра и входившем в его состав в качестве социального объекта…
…Размышления его прервались, когда Стеблов увидел два жёлтых пятна Ближней и Дальней рощ, строения Центра, ангары, главный корпус со слепыми, заколоченными окнами, такую же слепую диспетчерскую вышку, бледно серый бетон взлётно-посадочных полей с круглыми блинами посадочных площадок. Поодаль на светлом фоне осенней степи угадывалась темнеющая латка на месте старого топливохранилища.
По неписанному правилу – не восстанавливать объекты, на которых были крупные аварии – воронку, оставшуюся после взрыва, и отбойные валы вокруг неё сравняли с землей, вернув степи когда-то отнятый у неё и после изуродованный кусочек, который она тут же принялась зализывать своими травами, но к нынешней осени не успела, и шрам ещё был виден на её теле.
Уже приземляя "стрекозу" возле тёмной плешины, Стеблов заметил вдалеке человека, сметавшего с одной из посадочных площадок листья, нанесённые, видимо, ветром из Дальней рощи.
"Чёрт возьми!.. – Стеблов рассчитывал сегодня, в годовщину гибели Андрея, побыть здесь одному. – Что за деятель?.. Зачем листья-то мести?.."
Он заглушил двигатели, вышел из машины и некоторое время в молчании простоял на границе шрама от когда-то случившейся беды, но сосредоточиться на своих мыслях не мог – его раздражало присутствие того человека, хотя поля были далеко, метрах в трёхстах, и человек тот, следовательно, то же был далеко, его даже не было слышно, но он был, и, положительно, в его присутствии здесь и именно сейчас чудилась какая-то издёвка.
Снова чертыхнувшись, Стеблов, совершенно ещё не зная, зачем, зашагал в сторону полей.
Лишь подойдя совсем близко, он узнал прекратившего мести и ожидавшего его, опершись на метлу, человека. Это был Хрунов, постаревший Николай Карпович Хрунов, которого Стеблов не видел с тех пор, как уехал из Городка почти восемь лет назад. Хрунов был одет в поношенную форму техника, у него было усталое, с бисеринками пота на лбу лицо.
– Николай Карпович?
После гибели Андрея у Стеблова сложилось не до конца понятное ему самому чувство к Хрунову. Как-то – он не знал, как – этот человек был причастен к тому, что произошло с Андреем, видел Андрея последним, возможно, хотя это и опровергалось материалами дела, видел саму гибель. Он не знал и не был в состоянии придумать, какую роль техник мог сыграть во всём этом…
– Здравствуйте, Павел Игнатьевич! – поздоровался Хрунов.
– Здравствуйте. Если не секрет, что вы здесь делаете?
– Подметаю, – Хрунов сделал округлый жест рукой в сторону поля. – Раньше автоматика делала, теперь автоматики нет, я и подметаю.
– Зачем?
– Поле должно быть чистым.
– Зачем? Тут же ничего не работает, вся навигация, голые поля остались. Ни одна капсула не сядет.
– "Пришлые" сядут. Им, может, и посадочные площадки не нужны… Они нам нужны. Чтобы ждать…
Стеблов недоверчиво посмотрел на техника, но, похоже, Хрунов говорил совершенно серьёзно.
"Бредит, что ли?.. – мелькнула у Стеблова мысль. – В религию ударился?.."
– Вы читаете Евангелие, Николай Карпович? – спросил он.
– Не понял.
– В одном из Евангелий, не помню, в каком, по-моему, от Матфея, что-то такое сказано… – Стеблов помолчал, вспоминая. – Точно не скажу, но что-то такое: "… бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, когда придёт Сын Человеческий".
Хрунов смотрел на него с недоумением.
– Вы, конечно, шутите, Павел Игнатьевич, – сказал он. – При чём тут Евангелие? Просто неловко может получиться. Они вернуться, а мы, вроде, как и не ждём.
– А мы ждём?
– А вы – нет?
"А я – нет… – эхом подумал Стеблов и понял, что действительно никогда не думал о чём-то подобном. – Я – нет…"
– И, может, Андрей Ильич вернётся, – между тем сказал Хрунов.
Стеблова словно ударили по щеке.
"Не надо бы так об Андрее! – подумал он. – Сейчас и так – не надо!.."