После двухлетней службы в Красной Армии Федор возвратился в родное село. В левом кармане выгоревшей гимнастерки он бережно хранил «Наказ уходящему в деревню красному бойцу». Глубоко запали в душу слова наказа:
«Расскажи в деревне про Ильича, про его партию, про то, что Ильич завещал рабочим и крестьянам».
Вокруг бывшего бойца стала сплачиваться сельская молодежь из бедноты, жадно тянувшаяся к новой жизни. С ненавистью смотрела на это кучка богатеев, видевшая, как к молодым примыкают и пожилые казаки, которых привлекала правда ленинской партии, звавшей народ к светлому будущему.
Когда в селе создавался колхоз, то в числе первых заявления о приеме подали Федор Чегодаев и его молодые друзья. Они-то и предложили присвоить колхозу имя славного советского полководца М. В. Фрунзе.
Каким заботливым конюхом оказался Федор! Он замечал малейший случай нерадивого отношения к артельному тяглу. Колхозник, решивший, что раз лошади теперь общие, то можно особенно не церемониться с ними, возвращался обычно с конюшни, почесывая затылок. Не жалел Федор крепких слов для разговора с такими людьми!..
После весеннего сева все ясно увидели: не зря старался колхозный конюх! Отсеялся колхоз быстрее всех в районе, не подвели кони, которые были в ту пору основной тягловой силой в артели.
Много героев труда родила первая колхозная весна. И одним из первых среди них был Федор Кузьмич Чегодаев. Кажется, больше всех аплодировали ему, когда он принимал из рук секретаря сельской партийной ячейки скромную грамоту, отпечатанную на простой газетной бумаге. 30 лет прошло, а не забыл Федор Кузьмич того волнующего дня, когда народ впервые отметил его труд…
Шли годы. Креп колхоз, краше становилась жизнь. На полях гудели тракторы, по дорогам бежали автомашины. Страна щедро снабжала сельское хозяйство техникой. Многие товарищи Федора Кузьмича стали механизаторами, но он не оставлял своего скромного поста.
— Еще послужат мои лошадки, — говорил он.
Война грозно ворвалась в жизнь миллионов советских людей. Оставив мирный труд, они грудью встали на защиту Родины. Солдатом стал и Чегодаев. Мечтал он попасть в конницу, но на войне не всегда выходит так, как хочется. Он был зачислен в школу снайперов.
Чегодаеву нравилось выполнять сложные упражнения. Внимательно высматривал он через оптический прицел цель, спокойно брал ее на мушку. С каждым днем все кучнее ложились пули в мишень. Незаметно пришел день контрольных стрельб.
…Умело действуя саперной лопаткой, врос в землю Чегодаев, замаскировался. Он знал, что до начала стрельб у него есть в запасе время.
«Закурить разве?» — подумал он и тут же отогнал эту мысль. Но курить хотелось все больше и больше.
«Попробую в рукав, никто не заметит».
Ловко свернута папироска, сделана жадная затяжка. Над окопом показалась едва заметная струйка дыма…
Отлично стрелял в тот день Чегодаев. Благодарность получил за это, но на разборе проверяющий строго заметил ему:
— А курить снайперу в засаде не положено. На фронте это может стоить жизни…
Вот тебе и незаметный дымок! Крепко запомнил Федор этот урок: снайперское дело не терпит мелочей, оно требует железной выдержки.
…Быстро двигался на запад воинский эшелон, в одном из вагонов которого находился и снайпер Чегодаев. Первый снег едва покрыл необозримые поля. Навстречу шли составы с красными крестами на вагонах, с платформами, груженными станками и различным оборудованием.
Часть, в которой служил Чегодаев, разгрузилась под Москвой и с ходу вступила в бой. Наши войска перешли в контрнаступление. Враг дрогнул, начал отступать.
…Вражеский пулеметчик внезапным и метким огнем прижал наше наступающее подразделение к земле. Вместе со всеми лежал и Чегодаев. Позиция у него была удобная: небольшой бугорок надежно защищал от пуль. Федор Кузьмич внимательно стал искать, откуда стреляет пулемет. И нашел: языки пламени вылетали из кустов, находившихся впереди и левее снайпера. Федор Кузьмич прицелился и выстрелил несколько раз. Вражеский пулемет умолк.
В этом бою Чегодаев уничтожил не мало фашистов, но и сам не уберегся, был ранен в правую руку.
После месячного лечения в госпитале снайпер решительно заявил врачу:
— Выписывайте меня, поеду в свою часть.
Врач говорил о необходимости продолжать лечение, о том, что не догнать и не найти ему своей части.
— Все советские части наши, — упрямо твердил солдат. — Мне бы только на передовую попасть…
И медики не устояли.
Вскоре Федор Кузьмич попал в одну из частей Северо-Западного фронта. Здесь он получил снайперскую винтовку.