В обычном календаре начало каждого месяца было приурочено к новолунию. Смена сезонов не зависела от лунных фаз. Светит ли на небе круглый лик полной Луны или едва заметен узкий серп, 23 декабря начинается сезон дунчжи (зимнее солнцестояние). И всем крестьянам было известно, что через восемьдесят один день наступит весна — пора приступать к полевым работам.
Но как вести долгий счет дням? Для этого во многих деревнях рисовали девять цветков по девяти лепестков в каждом и, начиная с первого дня дунчжи, ежедневно раскрашивали по одному лепестку такого самодельного календаря.
Еще и теперь китайские крестьяне пользуются очень удобным делением года на двадцать четыре цзеци, но начало каждого сезона указывается в календарях по астрономическим данным. И в долгие зимние вечера в деревнях можно услышать старинную веселую песенку «О девяти девятках» — восьмидесяти одном дне, отделяющем начало зимы от весеннего пробуждения природы.
До наших дней сохранилась в Китае и другая древняя мера времени.
Загадочный ответ
В недавнем прошлом, если спрашивали китайца: «Сколько вам лет?», то получали совсем неожиданный ответ, например: «Я родился в год обезьяны». Не сразу разберешься, что это значит, — придется начать издалека.
В Древнем Китае месяц состоял из трех сюнь — десятидневок[14] а позже — из четырех частей. Эти четвертушки не были искусственной мерой времени, как вавилонская (и нынешняя) неделя, рожденная суеверным почитанием священной семерки. Китайские «недели» были согласованы с лунными фазами. Но и такая неудобная мера времени — то семь суток, то восемь — была вновь заменена прежними десятидневками.
Каждый из десяти дней обозначался своим иероглифом в десятеричном цикле. Все эти циклические знаки назывались «Небесными пнями» и следовали один за другим в таком порядке:
цзя, и, бин, дин, у, цзи, гэн, синь, жэнь, гуй.
И месяцы также имели свои иероглифы, но уже из другого, двенадцатеричного цикла — «Земных ветвей».
К каждой из них было прикреплено название животного. И вот что получилось:
Особенно интересно, что «Небесные пни» в сочетании с «Земными ветвями» служили для своеобразного летосчисления. Оба цикла были объединены в «Таблице циклических знаков», охватывающей шестьдесят лет. Как видите, каждому году отведена своя клетка.
Первый год помещается на скрещении первого вертикального столбца с горизонтальной строкой и называется «годом цзя-цзы», или годом мыши. Сорок седьмой год ищите в седьмом вертикальном столбце. Это — «год гэн-сюй» — собаки. Последний, шестидесятый, «год гуй-хай», или свиньи, завершает один круг, а следующий вновь начинается «годом мыши».
Теперь вы сами найдете ключ к странному ответу китайца: «Я родился в год обезьяны». Взгляните на таблицу и увидите, что годом обезьяны может быть девятый, двадцать первый, тридцать третий, сорок пятый или пятьдесят седьмой год цикла. А в каком именно году родился человек, нетрудно догадаться по его облику.[15]
«Загадочный» ответ нам кажется слишком сложным — не справляться же каждый раз по «Таблице циклических знаков». Но для китайцев эти знаки привычны, как таблица умножения: ими пользуются ежедневно, когда говорят о времени суток.
В Древнем Китае сутки состояли из двенадцати двойных часов. И до сих пор знак цзы обозначает время от 23 до 1 часа, чоу — от 1 до 3 часов, хай — от 21 до 23 часов. Чтобы точнее указать, который час, к этим знакам добавляют «чу» для первой половины и «чжэн» для второй половины двойного часа.
Любопытно, что теми же знаками «Земных ветвей» отмечались различные направления по компасу. Далекие предшественники этого прибора, «указатели юга», были впервые в мире изобретены китайцами еще до начала нашей эры. Север на старинных компасах обозначался знаком цзы, юг — у, восток — мао, запад — ю.
Много сказок и легенд сложено о «Земных ветвях» и «Небесных пнях». Шестидесятилетний счет годов будто бы введен больше пяти с половиной тысяч лет назад. Однако началом китайской эры летосчисления обычно считают год 2397-й до нашей эры. Вот уж действительно седая древность!
Полвека назад, в октябре 1911 года — то был год синь-хай, — началось народное восстание в Китае. Синьхайская революция низвергла последнюю из многочисленных царских династий и провозгласила республику.
Пришел конец богдыханам, как называли монголы китайских императоров, и их подобострастно льстивым слугам — мандаринам. Страна вступила на путь освобождения от феодальных пережитков и унизительных обычаев: мужчины остригли длинные косы, которые должны были носить в знак рабской верности царям, маленьким китаянкам перестали с детства уродовать ступни.