Он оказался помощником начальника проскуровской контрразведки и сообщил на допросе много интересных сведений. Его пришлось, правда, предварительно довольно долго урезонивать — он был уверен, что попал к своим.
Офицер рассказал, что в городе в эту ночь стояла казачья бригада есаула Яковлева и что она на рассвете должна была выйти в рейд, в тыл нашей дивизии. Таким образом, расчет Котовского оказался правильным…
Снова в бывшем будуаре поповской дочери, чадя, горели коптилки.
Собрав командный состав, командир бригады приказал кормить лошадей и готовиться к выступлению на Волочиск для захвата переправ.
Возмужавший за эту ночь комиссар бригады строчил некролог Просвирину в дивизионную газету. Еще в Проскурове старый командир батареи впал в беспамятство и, не доезжая до села, тихо умер, не приходя в сознание.
Машинист Кулябко
Прекратились последние осенние дожди, они сменились мокрым снегом. На заброшенных полях замерзал гниющий неубранный хлеб. У коней бригады высоким узлом были подвязаны хвосты — они били коней по ляжкам, слиплись, заскорузли замерзшими комьями грязи чиститься было некогда.
Бригада вышла в летнем, мало у кого были шинели, у всех изорвались сапоги. С начала польской кампании, вот уже около года, бойцы ни разу не видали своего обоза второго разряда, где были сапожники, портные, отдел снабжения. С обозом первого разряда и то видались раз-два в месяц. Эскадронные добровольцы-разведчики — те, что бессменно несли дозорную службу, — не раздевались неделями, месяцами. Бойцы обросли грязью, нужна была передышка. Котовский сказал, что передышка будет дана тогда, когда наступит конец Петлюре… За этим долгожданным концом брцгада переменным аллюром шла на Волочиск переходами по шестьдесят километров в сутки.
Объединенные армии Петлюры и Савинкова неудержимо катились на запад, теснимые пехотными частями красных. В тылу у неприятеля хозяйничал Котовский, появляясь неожиданно в тех местах, где его меньше всего можно было ожидать. Налет на Проскуров окончательно деморализовал противника. После Троекурова бригада двигалась вперед, не встречая на своем пути ничего, кроме брошенных обозов и не успевших отступить заслонов, которые сдавались, не оказывая ни малейшего сопротивления. Котовский спешил у него из-под носа через Волочискую переправу уходили громадные силы противника, ускользало много оружия, большие материальные ценности.
В тридцати километрах от переправы через Збруч бригада натолкнулась на большой отряд пленных красноармейцев, двигавшихся на восток. Люди были босы, в одном исподнем, от грязи ставшем землистого цвета. Они были с изнуренными лицами, посиневщими от холода, многие в кровоподтеках и ссадинах.
Тесной кучей обступили военнопленные Котовского и наперебой рассказывали ему о своих злоключениях.
Бойцы тихонько спешивались, и те, у кого были шинели, отдавали их красноармейцам.
В обеих пулеметных командах на двуколках артиллеристов оказалось немного хлеба и консервов. Всех накормить было невозможно, но самых слабых все же накормили.
Пленные рассказали, что уже три дня, как через Волочиский мост днем и ночью непрерывно двигалась пехота, конница, артиллерия и обозы. На станции Волочиск стоял поезд Петлюры злополучный председатель «украинской народной республики» ждал своей очереди, чтобы переправиться в Польшу. Но на путях железной дороги образовалась пробка, большинство железнодорожников разбежалось; те, которые не успели, работали под дулами револьверов.
Их, полторы тысячи пленных красноармейцев из Катовицкого лагеря, польское правительство подарило генералу Перемыкину, с тем чтобы он вооружил их и отправил на фронт. Но генерал Перемыкин не доверял бывшим красноармейцам, тем более что, когда они прибыли в его распоряжение, армии его как таковой уже не существовало. Пленных решили обмундировать и вооружить только в последний момент перед боем. Их загнали, как скот, в бывший холерный карантин в Подволочиске, не кормили в течение пяти дней и вскоре вовсе про них забыли. Караул холерного карантина сбежал, и пленные, видя, что их никто не охраняет, вылезли из бараков, построились и вышли пешком навстречу своим…
Самого расторопного из пленных Котовский назначил командиром и дал ему записку в обоз первого разряда к начальнику снабжения на харчи и обмундирование. Потом серая колонна раздетых людей поплелась дальше на восток, бригада на рысях двинулась на запад.