Бойцы несколько раз неслышно подходили к конюшне, где на мягком чистом сене лежал умирающий конь. Войти они боялись, вспыльчивый Черныш, пожалуй, способен был стрелять во всякого, кто посмел бы нарушить покой больного животного. Но сквозь раскрытую дверь конюшни отчетливо слышно было, как ординарец причитал над своим раненым любимцем. И вряд ли кто-нибудь мог представить себе раньше, что в голосе этого человека найдутся такие задушевные интонации. Иногда, когда Чернышу казалось, что положение коня безнадежно, он, уткнув лицо в колени, всхлипывал как ребенок.
Через месяц Орлик снова ходил под седлом у Котовского. Ветеринары опасались, что тяжелое ранение отразится на зрении коня, опасался этого и сам Котовский, но уже после нескольких дней езды Котовский заявил, что зрение Орлика ничуть не пострадало. И все пошло по-старому.
Закончилась гражданская война. Котовскйй погиб в 1925 году. Черныш демобилизовался Он должен был уехать служить на коневодческую ферму куда-то в отдаленную губернию. Перед отъездом он целые сутки провел без пищи и без сна. Орлик тоже как будто бы понимал, что в его жизни должны наступить какие-то важные перемены. Конь, видимо, волновался, но, воспитанный и чуткий, он лишь добродушно помахивал коротким хвостом и ласково дышал ординарцу в шею ничего, мол, все устроится.
Орлику в это время йсполнилось восемнадцать лет. У него слегка ослабело зрение, и его уволили в отставку.
Орлик был отправлен в коммуну демобилизованных красноармейцев имени Котовского. Совет коммуны, хотя и сильно нуждался в те годы в тягловой силе, постановил освободить боевого коня Котовского от работы. Нужно думать, что это единственное в своем роде постановление.
И Орлик, слепота которого прогрессировала, мирно пасся на усадьбе коммуны. Он никогда не топтал посевов, не портил фруктовых деревьев. Веревки, протянутой на двух вбитых в землю кольях, было достаточно для того, чтобы Орлик знал, что за эту черту, обозначенную его друзьями — людьми, переступать нельзя.
Он узнавал всех коммунаров, он по-прежнему бежал на зов людей. Экскурсиям, приезжавшим осматривать коммуну имени Котовского, старого боевого коня показывали как величайшую достопримечательность. Старый Орлик, уже слепой, зафиксирован на десятках фотоснимков и на кинопленке.
И, находясь на покое, слепая лошадь продолжала служить котовцам ее отправляли на выпас, в ночное вместе с конским молодняком. Старый конь оберегал жеребят, как ворчливый дядька. Легонько покусывал их, когда те шалили, оттеснял их крупом, когда они забегали, куда не следовало.
Перед самой Отечественной войной Орлик на тридцатом году своего существования издох от какой-то старческой лошадиной болезни. Ветераны колхоза набили из его кожи чучело и установили его в центре зала местного музея. Экскурсоводы подолгу останавливались возле этой реликвии, рассказывая посетителям трогательную повесть о славном боевом коне, ходившем под седлом у легендарного Котовского.
Во время войны фашистские вандалы оккупировали территорию колхоза, образованного на землях бывшей коммуны. В бессильной злобе они сожгли эту реликвию — один из самых ценных экспонатов местного музея. Даже чучело коня, принадлежавшего Котовскому, вселяло в них страх.
Лесной разбойник
(Быль)
Вместо предисловия
События, описываемые в этом очерке, действительно имели место в июле 1921 года на территории бывшей Тамбовской губернии. Антисоветский мятеж, поднятый подпольным тамбовским губернским комитетом партии эсеров и кулацким контрреволюционным «Союзом трудового крестьянства», проходил под лозунгом «борьбы с продразверсткой» и «за свободную торговлю». Восстанием руководил бывший начальник уездной борисоглебской милиции эсер Антонов.
При попустительстве местных властей, долгое время скрывавших от центра истинные размеры восстания, оно необычайно разрослось и охватило весной 1921 года всю Тамбовскую губернию и смежные уезды Саратовской и Воронежской губерний. Мятежники создали контрреволюционную сеть в недрах советских организаций в Тамбове и на периферии. Костяком мятежа явились отравленная эсеровской пропагандой часть сельской интеллигенции, церковники, кулацкая верхушка деревни и уголовные элементы.
В апреле 1921 года местные власти за бездеятельность были сменены, а ликвидация восстания поручена регулярным частям Красной Армии. Частями специальной тамбовской группы войск, со-зданной для подавления мятежа, руководил выдающийся полководец Тухачевский, его замести-телем был Уборевич, а начальником штаба Какурин.