Долго бежала на этот раз пустая лента не сразу, очевидно, дошел до сознания командующего тайный смысл загадочной просьбы комбрига. Наконец телеграф заговорил:
— Будет сделано, сейчас отдам распоряжение, точка. Влетит мне в копеечку ваша затея, восклицательный знак. Желаю удачи, восклицательный знак. Жду с нетерпением вашего донесения, восклицательный знак. Смотрите только не простужайтесь, ведь вы подвержены простуде, многоточие. Все, считаю разговор законченным, точка.
Комбриг был удовлетворен. Рейд разрешен! И если даже где-нибудь секретный маяк бандитов подключен к телеграфному проводу, вряд ли кто-либо поймет, что он берет с собой в операцию Ектова, что просит наши гарнизоны, расположенные вдоль железной дороги, а также бронепоезд ежедневно стрелять в воздух. Точно так же, как никто не поймет, что командующий еще раз просил его не рисковать собою…
Он встал и приказал телеграфистам:
— Всю эту ленту собрать, за ней зайдет товарищ Гажалов.
Вернувшись в свою комнату, Котовский приказал дежурному никого к нему не пускать, разбудить в полночь.
В последнюю минуту Григорий Иванович вспомнил что-то. Быстро набросал еще одну телеграмму в Тамбов, позвал порученца Леньку и приказал ему:
— Иди в аппаратную. Пусть передадут при тебе. К проводу вызови кого-нибудь постарше…
Тамбов тотчас же откликнулся. Порученец комбрига продиктовал телеграфисту:
— Еще просьба, Михаил Николаевич пусть наши ребята, что по грибы в лес ходят, в эти дни отдохнут и другим не мешают грибы собирать. Гриша.
Это означало Котовский просит дать команду оцеплению леса, пока идет секретная операция, не принимать активных действий. Если они заметят движение в лесу и из лесу — никому не препятствовать!
Тамбов ответил «Вас понял».
У комбрига слипались глаза, когда Ленька вернулся. Григорий Иванович вопросительно глянул на него.
— Передал! — доложил порученец.
— Кто был у аппарата?
— Какурин, начальника штаба…
— Добро!
Опустившись на необъятную купеческую кровать, натянув на голову простыню, Котовский пробормотал вслух, он любил иногда цитировать классиков:
— Ну, вот и все корабли сожжены, жребий брошен!
5. Во вражеском окружении
Будить Котовского не пришлось. Он сам проснулся около полуночи и отправился проведать своего заместителя, стоявшего в соседнем доме. Двое ординарцев связи молча проследовали за комбригом один вошел вслед за ним в ограду, обошел дом и встал с заднего фасада, поглядывая на огород, другой остался на улице у калитки.
Заместитель Котовского Николай Николаевич Криворучко был ранен недели две тому назад в жестокой схватке с антоновцами. В банде, которую он в этом бою ликвидировал, насчитывалось не более полутораста сабель, но банда была особенная только командный и эсеровский «политический» состав. Это были отъявленные враги ни один из них не сдался в плен, они убивали своих коней, а потом стрелялись сами.
Рана Криворучко была не особенно серьезной пуля раздробила ключицу. Но он сам усложнял излечение, не разрешая эвакуировать себя даже в Тамбов. Так и таскался за бригадой, обложенный подушками, полулежа на тачанке. В результате такого режима рана начала гноиться. Врач второго полка, пленный поляк Кульчицкий, настаивал на общем наркозе, так как операция должна была быть очень болезненной. Криворучко об этом и слушать не хотел. Уговаривать его отправились Котовский, Борисов и Гажалов.
— Он меня спать заставит, — говорил, волнуясь, Николай Николаевич, — а сам натворит делов с моим плечом… Черт его знает, что у него на уме пленный ведь!
— Не беспокойтесь, я сам буду присутствовать при операции, — пытался утихомирить его начальник особого отдела, — я уж прослежу!
— Ты что, врач — огрызнулся Криворучко. — Я буду спать, он на глазах у тебя какую-нибудь гадость сделает, а ты будешь только ушами хлопать! Режьте так, раз надо…
Операция состоялась без наркоза. Николай Николаевич морщился от боли, но не издал ни единого стона. Был момент, когда он вдруг дернулся и закричал истошным голосом:
— Стой, куда тащишь Це же кость! Ложи обратно на место, застрелю!
Преодолевая сопротивление больного, врач исполнил свой долг удалил мелкие осколки кости, промыл и зашил рану…
Котовский застал своего помощника в хорошем состоянии. Операция прошла удачно, температуры не было, боли не ощущались. Присев у изголовья ра-неного, комбриг посвятил его в план предстоящего боя.