Васька хотел побыть с женой, письмо повез Макаров. Он успел где-то у родни основательно нагрузиться. Авдотья, Мельникова сноха, раздобыла для него неплохого коня.
Не без труда забравшись в седло, «политработник» с места поднял своего коня в карьер. До заставы бандита сопровождал дежурный по бригаде, эскадронный Девятый. Это было необходимо, поскольку Симонов имел приказ в село впускать всех, но никого не выпускать…
Стемнело. Томительно тянулось время. Примерно через два часа прибыл ответ помощник командира взвода Туке привел с заставы парнишку на лохматом коне, оседланном подушкой. Те, кто побывал в гостях у пасечника, узнали в этом курьере его внука, который отвозил первое письмо Матюхину.
Волнуясь, Котовский вскрыл пакет что еще придумает лесной разбойник Какой новый предлог он теперь найдет, чтобы не выводить свою банду в поле Комбриг ожидал все, что угодно, но не то, что прочел в письме Матюхин выражал готовность соединиться с отрядом атамана Фролова при условии, что за ним в лес приедут двое казачьих старшин и будут сопровождать его до Кобыленки.
Мальчишка, передав пакет, тотчас же куда-то скрылся, сказав, что отправился к тетке. Котовский прочел письмо на улице, у крыльца Мельникова дома. Он передал его Гажалову и Борисову, которые стояли тут же. Здесь же находились командиры и комиссары полков, связные, мельник, Васька, Авдотья, еще какие-то местные жители. А решение нужно было принимать немедленно.
— Есаул Захаров! — позвал Котовский.
— Здесь, господин атаман, — откликнулся комиссар второго полка.
— Поедете в лес за Иваном Сергеевичем!
Затем он приказал Туксу скакать на заставу и немедленно прислать к нему «хорунжего» Симонова. А сам с Борисовым и Гажаловым отправился в комнату к Ектову, чтобы составить последнее, третье письмо Матюхину. Дверь в комнату мельника была приоткрыта, у него были гости, на столе кипел самовар. Тут же был, конечно, и «друг» дома Маштава. Григорий Иванович застал только конец разговора.
— А что нам Котовский — хвастал лезгин. — Да мы его ногтем прижмем! — И он большим пальцем здоровой левой руки показал на скатерти, как казаки поступят с Котовским.
— А что он за человек — увлекся Маштава. — Дурак толстопузый, говорят, пудов на десять весу, грубиян и матерщинник орет и топает ногами, а его никто не боится! Он только знает, что жрать и спать, а воюют за него другие!
«Я тебе покажу дурака толстопузого, — подумал грузный комбриг, — обожди!»
На Маштаву Котовский действительно несколько дней тому назад накричал, только ногами не топал, вот почему эта характеристика так уязвила комбрига.
Гажалов доложил, что виселицы он поставить не смог, не нашлось в селе таких бревен, разве что из-под какой-нибудь избы с нижнего венца вытащить…
Григорий Иванович равнодушно махнул рукой.
— Теперь уж не надо, кончаем комедию… Хватит того, что сделано мы и так им тумана напустили!
Написали письмо, скорее — короткую записку-ультиматум, в которой говорилось, что утром атаман Фролов выходит на Тамбов, не дожидаясь подмоги из лесу. Если Матюхин собирается участвовать в этой операции, пусть прибудет в Кобыленку до рассвета. Ждать его дольше невозможно, и так потеряно много времени…
Через несколько минут Захаров с письмом к Матюхину, Симонов и сопровождавший их бандит Васька отъехали от штаба и скрылись в темноте по направлению к заставе.
Настроение у Котовского было приподнятое; теперь как будто уже не было сомнений, что Матюхин, наконец, выйдет из лесу. И в то же время изредка невольно приходили на ум мрачные мысли куда девался проклятый мальчишка, внук пасечника, почему не вернулся «политработник», зачем Матюхину вдруг понадобились двое казачьих старшин Но Григорий Иванович тут же себя успокаивал ну ладно, Матюхин разгадал ловушку, заманил, в лес двух красных командиров, замучает их… Зачем Что это ему даст Если он действительно начеку, можно было придумать что-нибудь удачнее…
Котовский вызвал ближайших помощников и изложил им свой тактический план. Лишь только прибудет Матюхин, в помещении штаба будет созвано совещание командного состава, человек по десять с каждой стороны. Бандиты тут же будут перебиты. Сделано это будет для того, чтобы обезглавить банду, лишить ее руководства, деморализовать. Ведь на их стороне — большое численное превосходство!
Пунктуальный Попов, командир первого полка, спросил: