— Сколько бандитских сабель будет против нас Как вы полагаете, товарищ комбриг?
В распоряжении Котовского была разведывательная сводка штаба тамбовских войск, в ней говорилось, что у Матюхина полторы тысячи сабель. Эту же цифру в беседе с Маштавой назвал глуповатый Васька. Он же проболтался, что свою группу Матюхин называет уже не дивизией, а только бригадой из двух кавалерийских полков, сохранивших старые порядковые номера антоновской «армии», — четырнадцатый и шестнадцатый.
Сопоставив эти данные, Григорий Иванович пришел к заключению, что у Матюхина тысячи полторы сабель, не больше.
— Я думаю, — сказал комбриг, — всех людей он из лесу не выведет. У нас тоже два полка, но людей меньше, чем у бандитов в одном полку.
Котовский продолжал излагать свой план. Второй полк, расседланный, кроме одного эскадрона, находится в резерве. В задачу этого полка входит уличный бой в пешем строю. Штурмовыми считаются взводы Лебеденко и. Константинова, действующие на всей территории села в зависимости от обстановки. Общее руководство уличным боем возлагается на помощника командир-а второго полка Гладковского.
Игра в казаков прекращается, когда в помещении штаба раздастся стрельба. Кроме того, в случае необходимости Шура-трубач три раза подряд сыграет сигнал — «тревога». С этого момента каждый боец бьет бандитов там, где он их застанет.
Первый полк остается заседланным. Лишь только войдет в Кобыленку банда, эскадронный Чистяков спрячет три эскадрона в саду у церкви и вступит в бой с бандитами, которые попытаются уйти в конном строю. Один эскадрон первого полка остается при штабе. Взвод Ткаченко оцепляет дом мельника, как только туда проследуют бандитские командиры для участия в совещании. Остальные взводы этого эскадрона тоже прикрывают штаб и вступают в бой с бандитами, которые могут кинуться к штабу, когда начнется тревога.
Пулеметные-эскадроны обоих полков по прибытии бандитов должны быть выведены за пределы села и развернуты фронтом к нему, с тем чтобы преградить путь бандитам, если часть из них попытается вернуться в лес.
Совещание в штабе продлится около часу, чтобы дать возможность командирам спокойно, без спешки развести эскадроны на исходные позиции.
В помещении штаба остается командный резерв Котовского — помощники командира первого полка Маштава и Каленчук, дежурный эскадронный Девятый.
Вызвали Ектова. Котовский объявил ему порядок переговоров с бандитами и поручил открыть «совещание», предоставить слово «представителю ЦК эсеров» Борисову, «представителю Махно» — Леньке, «атаману Фролову».
— Все!.. — комбриг устало поднялся с места. — Нет, вот еще что это относится к тем, кого я назначил на совещание. Пока я не пристрелю Матюхина, пусть никто не смеет открывать огня! Вопросы есть?
— У меня есть! — отозвался Попов. — А как поступить, если бандиты первыми начнут стрелять?
Котовский потянул себя за нос.
— Ну что ж, — ответил он после короткого раздумья, — всего я, конечно, предусмотреть не смог. Если по независящим от меня причинам мой план будет сорван — пусть каждый действует на основе своего боевого опыта и революционной совести…
Все разошлись, в комнате остались только Котовский, Гажалов и Ленька. Комбриг уронил голову на руки и тут же задремал. Заснули и остальные, растянувшись прямо на голом полу, у стенки. В комнату заглянул штаб-трубач, снова закрыл дверь. Через минуту он вернулся под голову Котовскому подсунул маленькую вышитую подушечку, Гажалову я Леньке — скатанную шинель, одну на двоих. Ни один из них не проснулся…
Прошло около трех часов. Первым проснулся Ленька. Его разбудил звук, знакомый каждому кавалеристу по улице села несся во весь опор одинокий всадник. Топот копыт раздавался все ближе и ближе…
Сильно толкнув дверь, в комнату влетел Симонов, запыхавшийся, красный, потный, в покрытом пылью плаще, накинутом на плечи.
Он громко крикнул:
— Мержом!
Это слово по-молдавски означает «Едут!». С бессарабцами, составлявшими основной костяк кавбригады, часто случалось, что в минуту сильного волнения они совершенно бессознательно прибегали к родному языку…
Ни Котовский, ни Гажалов не проснулись.
— Мержом! — еще раз крикнул Симонов и стал трясти комбрига за плечо.
7. Когда погасла лампа…
…Захаров, Симонов и сопровождавший их бандит въехали в деревушку Подыскляй. Васька уверял, что Матюхин, утомленный лесной цыганской жизнью, часто ночует в Подыскляе, когда поблизости нет красных.
Деревушка спала, улицы были безлюдны. У какой-то избы Васька спешился, вошел во двор и постучал в окно. Потом он скрылся в дверях избы В доме зажгли лампу.