С заставы вернулся Туке с двумя легко раненными бойцами Чистякова. Туке считался в бригаде «следопытом» недавно после одного боя он по следам обнаружил двух бандитских командиров, спрятавшихся в стоге сена.
— Ну-ка, Туке, попытайте счастья, — шутливо предложил Борисов, — а вдруг снова проявите свой талант?
Туксу дали двух кавалеристов, которые участвовали в розысках бежавших бандитов, и они скрылись в овраге.
Один из бойцов показал Туксу место, где была найдена винтовка, и немного дальше — куст, с которого была снята полевая сумка. Ориентируясь по обломанным кое-где веткам, кавалеристы спустились в овраг. Ручей, протекавший внизу, в этом месте был запружен и образовал небольшое озеро. Осматривая его гладкую поверхность, помощник взводного вдруг насторожился и снял с плеча карабин.
Надо полагать, что оба, и Туке и бежавший бандит, в детстве читали Майн Рида и Фенимора Купера. Предмет, привлекший внимание помощника взводного, был обыкновенной тростинкой, одной из тех, что в изобилии покрывали берег ручья. Только эта одинокая камышинка торчала на самой середине озера.
Туке выстрелил. Пуля шлепнулась возле тростинки, подняв маленький фонтанчик.
Тотчас же с камышинкой в зубах поднялся во весь рост человек; вода едва доходила ему до пояса.
Туке, перезарядив карабин, крикнул:
— Руки вверх, убью! Ко мне, бегом марш!
На выстрел со всех сторон, продираясь сквозь кусты, спешили кавалеристы. Вид бандита, мокрого, жалкого, бредущего по колено в воде с тростинкой, судорожно зажатой в зубах, был настолько смешон, что котовцы на берегу, держась за бока, неудержимо хохотали.
Когда бандит, с трудом вытаскивая из вязкого дна сапоги, подошел ближе к берегу, Туке, продолжая держать неизвестного на мушке, приказал:
— Можешь опустить руки, бросай сюда оружие! Живо!
Один за другим упали к ногам помощника взводного два пистолета. Потом бандит вывернул карманы брюк, показывая, что больше у него ничего нет, вышел на берег, подняв снова вверх руки.
— Да ты респиратор свой брось, водолаз индейский! — сквозь смех посоветовал Туке.
Бандит выплюнул камыш, который он все еще держал в зубах, кавалеристы подобрали тростинку — показать командирам.
Так с поднятыми руками неизвестный и вошел в помещение штаба. Гажалов обыскал его, обнаружив пачку слипшихся документов, две полные обоймы от браунинга, компас и часы.
— Муравьев — спросил его Попов.
— Так точно!
Бандит оказался раненным навылет в мякоть бедра и в грудь. Шурочка перевязала Муравьева. Его тряс озноб.
— И переодеть-то его не во что! — заметил Борисов.
— Не беспокойтесь, обсохну! — отозвался бандит.
— Где Матюхин — спросил Попов.
— Разве он не убит — удивился Муравьев. — А я думал, что один в живых остался!
— Мы вас допрашиваем, а не вы нас. Где Матюхин — повторил вопрос Гажалов.
Бандит пожал плечами:
— Ивана Сергеевича со мной не было. Как лампу погасили, я его больше не видел…
На все задаваемые вопросы Муравьев отвечал обстоятельно и, видимо, правдиво. Только в одном пункте допроса он упорно запирался. Гажалов поинтересовался — откуда топографические карты, каким путем был получен из тамбовского оружейного склада ящик с револьверами, с кем банда была связана в городе?
Муравьев ответил:
— Этими делами у нас занимался Савельев. Он городской, тамбовский…
— Кто такой Савельев?
— Политрук нашего шестнадцатого полка.
— Где он?
— Убит, в доме был убит…
Борисова этот ответ не удовлетворил.
— Неужели вы думаете, — сказал он возмущенно, — что мы поверим, будто вы, правая рука Матюхина, ничего не знаете о его тамбовских связях? Ни одного имени, ни одного адреса?
Муравьев подумал и ответил:
— Если и знаю, то очень немного. Но разрешите мне на этот вопрос ответить только в Тамбове и только председателю губчека.
— Если он станет с вами разговаривать… Ну, да ладно, дело ваше, — согласился Гажалов.
Муравьев, очевидно, полагал, что в полевых условиях его скорее и проще могут расстрелять, чем в Тамбове. — Поэтому самые ценные сведения, которыми он располагал, — о тайной эсеровской агентуре в городе, он приберегал для того, чтобы чистосердечными показаниями в Тамбове купить себе помилование…
Вернулись из леса эскадроны первого полка. Чистяков привел в штаб единственного захваченного им пленного. Это был житель деревни Подыскляй. Он был обнаружен в подполе собственной избы взводным Раппопортом.