Утром 18 февраля 1799 года началась атака острова Видо. На картечный выстрел подошли корабли к неприятельским батареям. И ударили! Заставили французов замолчать. Все их пять батарей были «истреблены и обращены в прах».
«Храбрые войска наши, — доносил после боя Ушаков, — мгновенно бросились во все места острова, и неприятель всюду был разбит и побежден».
Следом отряд в 900 человек взял два основных форта на острове Корфу.
Бои гремели еще и день, и другой, но исход сражения был ясен. Корабли победили неприступные бастионы! 20 февраля 1799 года французский генерал Шабо прибыл на «Святой Павел» подписывать условия безоговорочной капитуляции. В плен сдались 2931 человек.
…Бронзовый адмирал с любовью смотрит на знакомые стены. Много бесстрашных полководцев из них вышло! Д. Н. Сенявин, П. С. Нахимов, В. А. Корнилов, В. И. Истомин!..
Да только ли флотоводцев? Ведь и прославленный русский композитор Н. А. Римский-Корсаков, писатель К. М. Станюкович, художники А. П. Боголюбов и В. В. Верещагин — все выпускники этих классов! И еще ученые!.. А. А. Попов, А. Н. Крылов, Ю. М. Шокальский, А. И. Берг!..
Сие здание — и его причал, бронзового адмирала. В 1785 году впервые он сюда, словно на корабль по сходням, поднялся, а в 1827 году спустили ему и парадный трап. Стал он директором корпуса Морского.
А в промежутке было море. Огромное! Бескрайнее!
В 1803 году ушел он отсюда в кругосветное плавание на своей «Надежде». Бок о бок с ним шел тогда на «Неве» Юрий Федорович Лисянский — еще по годам учения старший товарищ. Вместе они и в сражениях участвовали: Гогландском, Эландском, Ревельском, Выборгском…
3 года и 12 дней длилось их плавание. Обогнули мыс Горн, Тихий океан пересекли, побывали на Маркизских и Гавайских островах, в Японии, на Камчатке, до Аляски добрались. На обратном пути нашли еще несколько неоткрытых островов среди Курильской гряды, нанесли на карты южную часть Сахалина, потом уже через Индийский океан, вокруг мыса Доброй Надежды вернулись к родным берегам. Более ста карт и рисунков привезли тогда на родину!
Н-да… Левой рукой бронзовый адмирал свернутую в трубку морскую карту сжимает. Коли развернуть ее да прочесть, много русских имен найти на ней можно!.. Мыс Челюскин, море Лаптевых, острова Анненкова, Завадовского, Лазарева, залив Новосильского, мыс Демидова, мыс Куприянова, море Беллинсгаузена…
Вот ведь как: море Беллинсгаузена!.. С Фаддеем Фаддеевичем они еще в ту кругосветку первую вместе ходили, лейтенантом на «Надежде» плавал тогда Беллинсгаузен.
Юношей читал бронзовый адмирал слова знаменитого английского мореплавателя Кука: «Я обошел в южном полушарии в большой широте таким образом, что неоспоримо доказал, что нет в оном никакой материковой земли, разве что в окрестностях полюса, куда пройти невозможно».
Ишь как смело! «Неоспоримо доказал»!.. А мы вот дерзнули поспорить! Пошли и открыли землю материковую.
Бронзовый адмирал от удовольствия просто улыбнуться готов. Он ведь и сам к тому открытию немало трудов приложил. Не так-то просто было этакую великую экспедицию отправить. Не больно-то волновали придворную знать открытия дальних стран.
Сколько он, не бронзовый адмирал еще, а Иван Федорович Крузенштерн, морскому министру Траверсе визитов нанес! А все же своего добился, убедил в необходимости экспедиции.
Когда же это было-то? Да, в конце 1818 года, зимою. Много тогда славных русских мореходов собрались в зале Адмиралтейства. Слушали его, капитан-командора Крузенштерна. Без тени сомнения он говорил: «Поход в Антарктиду должен увенчаться успехом. Я твердо верю в это и прошу собрание поддержать это важное для человечества и доброй славы русского имени дело и верить в его счастливый исход».
Корабли к плаванию выбрали тогда не великие, но крепкие. Шлюп «Восток» был построен в Петербурге на Охтинской верфи, шлюп «Мирный» сработал корабельный мастер Колодкин в Лодейном Поле. Попервоначалу назывался он «Ладогой». Перед дальним походом подводные их части медными листами обшили, креплений добавили.
Командиры корабля тоже знатные подобрались. Оба из стен Морского корпуса вышли. О Беллинсгаузене Крузенштерн одно мог сказать: славный моряк! Сам о себе, помнится, говаривал: «Я родился среди моря; как рыба не может без воды, так и я не могу жить без моря». Верно говорил. И после похода в Антарктиду с палубы не ушел. Черному морю служил и Балтийскому. Стариком уже, когда кронштадтским губернатором был, все равно ежегодно выходил в плавания.