Только тот же Трезини в 1722 году докладывал генерал-губернатору А. Д. Меншикову, что роздано на Васильевском острове 400 участков, а застраиваться начали всего лишь 142…
Не спешили петербуржцы заселять остров. Да их и понять можно. Нева — река немалая, заберись на остров — считай, от всего отрезан! Мостов нет, на лодках перебираться — невеликая радость!
За первые 10 лет застроились на Васильевском острове только разве что кусочек набережной Невы, Большой проспект, да несколько линий дотянулись до Среднего проспекта. У взморья Трезини построил Галерную гавань, поселились вокруг корабелы, матросы. При входе в гавань с моря установили деревянные башенки-кроншпицы. Правда, вскоре они сгорели при пожаре. В камне их перестроили.
Что же касается каналов, то только три из них начаты были. По Кадетской (ныне Съездовской) линии, между 4-й и 5-й линиями и между 8-й и 9-й. Да еще в 1730 году перед зданием Двенадцати коллегий канал вырыли. Просуществовали эти каналы недолго. В 1766 году «Комиссия о Санкт-Петербургском строении» повелела их закопать, «так как от них… бывает одна грязь и происходит дух вредительный здоровью».
Все-таки поначалу силком, а потом и сами люди потянулись на остров. Что ни говори, но там порт, Гостиный двор, суда с заморскими товарами!
В 1722–1732 годах встали боком к реке, но зато плечом к плечу здания Двенадцати коллегий, построенные тем же неутомимым Доменико Трезини. Разместились в них Коллегия иностранных дел, Военная коллегия, Адмиралтейств-коллегия, Коммерц-коллегия (ведавшая государственными доходами), Ревизион-коллегия, Берг-коллегия (управлявшая горной промышленностью) и еще шесть. Выстроившиеся как по линейке здания протянулись почти на 400 метров. И лишь двенадцать отдельных крыш свидетельствовали, что домов под ними целая дюжина.
Почти полвека проработали коллегии на Васильевском острове, покуда императрица Екатерина II в 1763 году не разделила Сенат российский на шесть департаментов. И тогда даже двенадцать зданий не смогли вместить их. Два департамента переехали в Москву, остальные четыре перебрались на левый берег Невы, в дом бывшего канцлера А. П. Бестужева-Рюмина.
Перед зданием Двенадцати коллегий почти до конца XVIII века простиралась обширная площадь — до самого конца Стрелки Васильевского острова, где на отмели выстроен был большой помост «Театриум». В праздники зажигались на нем потешные огни, устраивались фейерверки, разыгрывались представления. Площадь же замощена не была, весной и осенью утопала в грязи, превращалась в такое болото, что хоть иди по ней, хоть в лодке плыви!
От центра площади тянулись к Неве сараи с товарами из-за океана, а потому и прозванные «Америкой». В середине площади стоял восьмигранный «каменный о двух этажах покой», построенный для Готторптского глобуса.
Только ведь ежели это площадь, а не пустырь, должна она быть окружена какими-то зданиями! Они и появлялись одно за другим. Выросло здание Кунсткамеры, башню которого так полюбили художники. В глубине Стрелки Трезини поднял стены Гостиного двора. С другой стороны в 1783–1789 годах пристроилось рядышком с Кунсткамерой здание Академии наук.
Построил его архитектор Джакомо Кваренги. В 1779 году оставил он родную Италию и прибыл на берега Невы. Что и говорить, с опаской ехал он в далекий, дикий (как ему говорили) край, в холодный северный город. Но Петербург не только тепло встретил, но и немало удивил архитектора. День за днем ходил Кваренги по его улицам, набережным и восторгался. Какая планировка! Сколько рек и каналов! Широкая красавица Нева! Огромное строительство! Вот уж действительно есть где руки приложить.
Правда, строить он начал не в столице, а в пригородах. Построил дворец в Английском парке Петергофа, госпиталь в Павловске, церкви в Пулкове, Кузьмине, Московской Славянке, Федоровском посаде.
Проработав 4 года в России, он пишет своему другу граверу Вольпато: «У меня так много-много работы, что я едва нахожу время есть и спать. Без преувеличения могу сказать Вам, что среди тех многочисленных зданий, относительно которых императрица пожелала, чтобы их проекты были составлены мною и чтобы я руководил их постройкой, нет ни одного, которое не требовало бы для этого всего человека».
Словно в подтверждение этих слов, в том же году Джакомо Кваренги приступил к строительству здания Академии наук.
Академии наук шел уже шестой десяток лет, а здания своего она до сих пор не имела. Началась ее работа в доме барона Шафирова на Березовом острове, потом работала во дворце Прасковьи Федоровны, в доме Строганова и князя Лопухина на Васильевском острове, держала свою библиотеку в Кунсткамере… Пора было ей и своими хоромами обзаводиться!..