— Во всяком случае, я это проверю, — сказал доктор Мэггс.
Их прервал констебль.
— Извините меня, сэр. Я думаю, мы нашли зуб. Мистер Лэмплау говорит, что это он.
Короткими толстыми пальцами он держал маленький костяной предмет, из которого еще торчала тоненькая полоска металла.
— По-видимому, это и есть коронка с правого верхнего резца, — сказал Лэмплау. — Думаю, цемент разрушился от жара. Некоторые виды цементов очень чувствительны к температуре. Итак, все сходится, не так ли?
— Да, пожалуй. Теперь мы должны изложить все это вдове. Думаю, больших сомнений на этот счет у нее не будет.
Миссис Прендергаст, женщина крепкого сложения, на лице которой застыло выражение раздражительности, встретила известие взрывом громких рыданий. Придя в себя, она сообщила, что Артур всегда небрежно обращался с бензином, что он слишком много курил, что она не раз предупреждала его, что такие салоны опасны и что ему следует приобрести большую машину, что эта машина мала для нее и их семьи, что он часто ездил по ночам, хотя она и говорила, как это опасно, и что если бы он послушался ее, этого бы никогда не случилось...
— Бедный Артур никогда не был хорошим водителем. На прошлой неделе он отвозил нас в Вортинг и, когда хотел обогнать грузовик, налетел прямо на насыпь, мы все ужасно перепугались.
— А... — протянул инспектор. — Вот, значит, почему покорежен бак.
С большой осторожностью он стал расспрашивать вдову, не было ли у мистера Прендергаста причин лишать себя жизни. Вдова была возмущена. Конечно, в последнее время его практика пришла в упадок, но Артур никогда не был настолько безнравствен, чтобы сделать такую вещь. Да ведь всего три месяца назад он застраховался на пятьсот фунтов и ни за что не стал бы терять страховку, лишив себя жизни до истечения срока, оговоренного страховым полисом. Как бы Артур ни относился к ней, его жене, и какие бы обиды она от него не терпела, он ни за что не ограбил бы бедных детишек.
При слове «обиды» инспектор насторожился. Какие такие «обиды»?
Ну, она, конечно, все время знала, что у него роман с этой миссис Филдинг. Ей не заморочишь голову насчет необходимости постоянного наблюдения за зубами. И очень хорошо говорить, что миссис Филдинг ведет хозяйство лучше, чем она. Еще бы: богатая вдова, без детей, без чувства ответственности, конечно, она может позволить себе покупать красивые вещи. А на те гроши, которые получает на расходы она, чудес не сотворишь. Если Артур хотел, чтобы она вела хозяйство по-другому, ему следовало быть щедрее, а что касается миссис Филдинг, то ничего удивительного, что мужчины на нее заглядываются: одета как картинка, хоть это ее и не украшает. Терпение у нее наконец лопнуло, и она заявила Артуру, что разведется с ним, если он не остепенится. И с тех пор он взял моду проводить все вечера в городе, а что уж он там делает...
Инспектор прервал этот поток, спросив адрес миссис Филдинг.
— Откуда мне знать? Когда-то она жила в доме 57, но, после того как я это выяснила, она уехала за границу. Везет же некоторым — денег куры не клюют. А я ни разу после медового месяца не была за границей, да и то это была всего-навсего Булонь.
Закончив разговор, инспектор разыскал доктора Мэггса и попросил его получше поискать синильную кислоту.
Последние показания дала Глэдис, их «прислуга за все». Она оставила дом мистера Прендергаста накануне пожара в шесть часов вечера. Она считает, что в последние дни мистер Прендергаст нервничал, но это ее не удивило: она знала, что он не любит бывать у родителей своей жены. Она закончила работу, убрала остывший ужин и с разрешения хозяина ушла домой. Мистер Прендергаст дал ей недельный отпуск — пока они будут в Вортинге. У него был пациент — джентльмен из Австралии или откуда-то оттуда. Он хотел, чтобы ему срочно осмотрели зубы, потому что утром он опять отправлялся в свое путешествие. Мистер Прендергаст сказал, что будет работать допоздна и сам закроет дверь, она может его не ждать. Дальнейшие расспросы показали, что мистер Прендергаст, по-видимому, торопился и «почти не притронулся» к еде. Значит, тот пациент был, вероятно, последний, кто видел мистера Прендергаста в живых.
Затем они просмотрели книгу записей погибшего дантиста. Пациент из Австралии фигурировал там как «Мистер Уильямс, 5.30». С помощью службы информации удалось узнать, что мистер Уильямс остановился в маленьком отеле в Блумсберри. Управляющий отеля сказал, что мистер Уильямс прожил у них неделю. Своего адреса он не указал, только название города — Аделаида и вскользь упомянул, что не был на родине двадцать лет и друзей в Лондоне у него не осталось. К сожалению, теперь его не расспросишь. Вчера ночью, около половины одиннадцатого, пришел рассыльный с его визитной карточкой, он оплатил счет мистера Уильямса и взял его багаж. Адреса для пересылки писем не оставил. Это был не их окружной рассыльный, а незнакомый человек в шляпе с большими полями и в темном длинном пальто. Его лица ночной портье не рассмотрел, потому что в холле горела только одна лампочка. Он просил их поторопиться, так как мистер Уильямс хотел успеть на поезд, отправляющийся из Ватерлоо[91] в Дувр.