Выбрать главу

— Можем ли мы теперь перенести бедняжку? — спросил доктор.

— Конечно. Мне вам помочь, сэр?

— Не стоит, не теряйте времени, мы сами справимся.

Когда шаги полисмена затихли внизу, Хартман повернулся к Уимзи:

— Вы мне поможете, лорд Питер?

— Бантер с такими вещами справляется лучше, — ответил Уимзи, деланно рассмеявшись.

Доктор с удивлением посмотрел на него, но ничего не сказал, и вдвоем с Бантером они понесли неподвижное тело. Бротертон с ними не пошел. Он сидел, сраженный горем, закрыв лицо руками. Лорд Питер ходил по маленькой кухне, вертя в руках ножи и другие кухонные принадлежности; он заглянул в раковину и, по-видимому, провел инвентаризацию хлеба, масла, приправ, овощей — всего, что было приготовлено к воскресному обеду. В раковине лежал наполовину очищенный картофель, трогательный свидетель спокойной домашней жизни, прерванной столь ужасным образом. Дуршлаг был полон зеленого горошка. Лорд Питер дотрагивался до всех предметов своим чутким пальцем, пристально вглядывался в гладкую поверхность застывшего в миске жира, словно это был магический кристалл; его руки несколько раз пробежали по кувшину с цветами, затем он вытащил из кармана трубку и медленно набил ее.

Доктор вернулся и опустил руку на плечо Бротертона.

— Послушайте, — мягко сказал он, — мы положили ее в другую спальню. Она кажется очень спокойной. Вы должны помнить: она страдала только одно короткое мгновение — когда увидела нож. Для вас это ужасно, но вы не должны поддаваться горю. Полиция...

— Полиция не может вернуть ее к жизни, — в тихом бешенстве сказал мужчина. — Она мертва. Оставьте меня в покое, будьте вы прокляты! Оставьте меня, говорю вам!...

Он встал, сильно жестикулируя.

— Вам нельзя здесь оставаться, — твердо сказал доктор. — Постарайтесь успокоиться, сейчас я вам что-нибудь дам и после этого мы вас оставим. Но если вы не будете владеть собой...

После длительных убеждений Бротертон позволил себя увести.

— Бантер, — сказал лорд Питер, когда кухонная дверь закрылась за ними, — знаете, почему я сомневаюсь в успехе тех экспериментов с крысами?

— Вы имеете в виду доктора Хартмана, милорд?

— Да. У доктора Хартмана есть теория. При всех исследованиях, дорогой Бантер, чертовски опасно иметь какую-нибудь определенную теорию.

— Вы часто так говорите, милорд.

— Черт возьми! Значит, вы знаете это не хуже меня. В чем же ошибочность теорий доктора Хартмана, а, Бантер?

— Вы хотите сказать, милорд, что он видит только те факты, которые соответствуют его теории.

— Вы читаете мои мысли! — с притворным огорчением воскликнул лорд Питер.

— И этими фактами снабжает полицию.

— Ш-ш-ш! — сказал лорд Питер, завидев возвращающегося доктора.

— Я заставил его лечь, — сказал доктор Хартман. — Думаю, лучшее, что мы можем сделать сейчас, — предоставить его самому себе.

— Знаете, — сказал Уимзи, — эта мысль мне почему-то не очень нравится.

— Почему? Думаете, он может наложить на себя руки?

— Если не находишь других причин, которые можно облечь в слова, то годится и эта, — ответил Уимзи. — Но мой вам совет — ни на минуту не оставляйте его одного.

— Но почему? Часто в таком горе присутствие посторонних людей раздражает. Он умолял оставить его одного.

— Тогда, ради Бога, вернитесь к нему, — сказал Уимзи.

— Послушайте, лорд Питер, — возмутился доктор, — я думаю, мне виднее, что для моего пациента лучше.

— Доктор, — сказал Уимзи, — речь идет не о вашем пациенте — совершено преступление.

— Но в нем нет ничего загадочного.

— В нем не меньше двадцати загадок. Когда, например, в последний раз здесь был мойщик окон?

— Мойщик окон?

— Ну да.

— Право же, лорд Питер, — возмущенно сказал доктор Хартман, — вам не кажется, что это переходит все границы?

— Жаль, если вы так думаете, — сказал Уимзи. — Но я в самом деле хочу знать о мойщике окон. Посмотрите, как блестят оконные стекла.

— Он был вчера, если это вас интересует, — сухо ответил доктор Хартман.

— Вы уверены?

— Он вымыл и мое окно.

— В таком случае, — сказал Уимзи, — абсолютно необходимо, чтобы Бротертон ни на минуту не оставался один. Бантер! Куда, черт побери, подевался этот малый?

Дверь в спальню отворилась.

— Милорд? — Бантер появился так же незаметно, как незаметно исчез, чтобы незаметно наблюдать за пациентом.