Однажды молоденькая девушка забрела в тот уголок рая, она была блондинкой в голубом платье. Танцуя и распевая, блондинка пробежала под деревьями, никогда не думая о том, как хорошо бы обладать даром превращения.
Одна мудрая обезьяна улыбнулась ей вслед, а вьющееся растение нежно коснулось своим усиком, деревья бросали ей вслед кто цветы, а кто орех или яблоко, но она не замечала этого.
Когда дерево Пиктор увидело девушку, его охватила невиданная тоска, страстное желание счастья, какого он еще никогда не ощущал. И одновременно погрузился в глубокие размышления, испытав ощущение, что его собственная кровь взывает к нему:
— Опомнись! Вспомни в этот час всю свою жизнь, найди смысл, иначе будет поздно и к тебе никогда уже не вернется счастье. И он подчинился. Он вспомнил всю историю своего происхождения, свои годы в образе человека, свое вхождение в рай и особенно тот момент перед тем, как он стал деревом, тот чудесный миг, когда он держал в руках волшебный камень. Тогда, когда ему открылась возможность любого превращения, жизнь била в нем ключом, как никогда! Он вспомнил птицу, которая смеялась тогда, и дерево солнце-луну, его охватило предчувствие, что он тогда упустил что-то, что-то забыл и что совет змия был не очень-то и хорош.
Девушка услышала в листьях дерева Пиктор шум, она взглянула вверх и почувствовала, ощутив в сердце внезапную боль, как внутри ее зарождаются новые мысли, новое желание, новые мечты. Неведомая сила влекла ее, и она села у корней под дерево. Она чувствовала себя одинокой и грустной, и при этом красивой, отзывчивой и благородной в своей немой печали; чарующе звучала для нее тихая песня шумящей кроны. Она прислонилась к грубой коре дерева, почувствовала, как оно содрогнулось, ощутила тот же священный трепет в груди. И странную боль в сердце, высоко в небе над ней проплывали облачка, из ее глаз медленно покатились крупные слезы. Что все это значило? Из-за чего она так страдает? Почему ее сердце рвется из ее груди и готово слиться с ним, стремится туда, в это прекрасное одинокое дерево?
А дерево тихонько дрожало от верхушки до самых корней; из последних сил собрав в себе все жизненные силы, тянулось к девушке в жгучем желании объединиться с нею. Ах как перехитрил его змий, изгнав и навсегда приковав в одиночестве — деревом! О, какой же слепец, какой он глупец был тогда! Разве он был так несведущ, так далек от тайн жизни? Нет, тогда он, пожалуй, подспудно ощущал и предчувствовал это — ах, и с грустью и глубоким пониманием думал он теперь о дереве, бывшем одновременно и мужчиной и женщиной!
И тут прилетела птица с красными и зелеными перьями, красивая птица, и полет ее был смелым и стремительным, она описала дугу. Девушка смотрела на нее, как она летает, увидела, как из ее клюва что-то выпало и засверкало красным, словно кровь, красным, как пламя, оно упало в зеленую траву и пылало в зелени так доверительно, его красный свет был таким ярким, что девушка наклонилась к нему и подняла это что-то красное. Это был кристалл, драгоценный камень карбункул, и там, где он появляется, отступает тьма.
Стоило только девушке взять волшебный камень в белые руки, как исполнилось вскоре то желание, которым полнилось ее сердце. Красавица исчезла, ушла в землю и воссоединилась с деревом, дала сильный молодой побег на его стволе и стала быстро подниматься к его кроне.
И все стало хорошо, мир вошел в свою колею, и наконец-то был обретен рай. Пиктор больше не был печальным деревом, он громко пел теперь «Пиктория, Виктория…».
Он добился превращения. И поскольку на сей раз это было истинное и вечное превращение, потому что из половинки он стал цельным, он мог в таком состоянии и в дальнейшем превращаться в то, во что ему захочется. По его жилам постоянно текла животворная сила волшебного превращения, он вечно был частью ежечасно протекающего процесса творения.
Он становился серной, он становился рыбой, он становился человеком и змеей, облаком и птицей. Но в каждом образе он был цельным существом, был парой, был солнцем и луной, мужчиной и женщиной, плыл как параллельно текущие реки по землям и странам, стоял двойной звездой в небе.
ЧТО ПОЭТ УВИДЕЛ ВЕЧЕРОМ