Станет ли он о чем-нибудь сожалеть, расставаясь с этой жизнью, раздумывал Суги. Нет, ни о чем. Разве что о «Путешествии на Восток» Рубрука — книге, которой он интересовался еще в студенческие времена, да так и не удосужился прочесть до конца.
Суги и самому показалось странным, отчего он вдруг вспомнил о «Путешествии на Восток». И вместе с тем он ощутил прилив такой тоски по давно прошедшим дням, что удивился, как до сих пор ни разу не вспомнил об этой книге. Решение о самоубийстве как бы сняло с Суги заботы последних двадцати лет и разом вернуло к тем чувствам и интересам, которые занимали его в студенческие годы.
Перед отъездом из Токио Суги попросил своего старинного друга, преподавателя социологии, взять для него ненадолго в университетской библиотеке «Путешествие на Восток».
Перевернув последнюю страницу этой книги, он закроет и последнюю страницу своей жизни — если оглянуться назад, такой суетной и неинтересной.
Из Токио он отправился в Киото, где полюбовался в храме Сайходзи Садом мхов, который так нравился ему в юности, потом через Осака уехал в Вакаяма, оттуда — поездом в Кисю.
Он выбрал для самоубийства Кисю не по каким-то особым причинам. Просто вычитал то ли в газете, то ли в романе, будто «черное течение» Куросио уносит тела самоубийц куда-то в далекие, неведомые края.
Он провел одну ночь в Сиономисаки, другую — в Кацуура. Хозяин гостиницы в Сиономисаки рассказал ему, что здесь кончают самоубийством главным образом из-за несчастной любви. И Суги почему-то расхотелось расставаться с жизнью в этом месте. Кроме того, прибрежные воды в Сиономисаки изобиловали рифами. Он представил, как найдут на одном из них его изуродованное тело, и отступился.
В Кацуура он долго глядел со второго этажа гостиницы на море, по которому сновало множество рыбачьих лодок. Деловитый, задорный шум их моторов не располагал к смерти.
Лишь прибыв в небольшой городок К., он наконец нашел подходящее место. Усыпанный мелкой галькой берег был совершенно безлюден. В бурном море — ни суденышка. Черно-синяя пучина казалась бездонной, и Суги подумал: если эти волны примут его в свои объятия, то уж никому и никогда не отдадут.
Суги перевернул страницу и поднялся с кресла.
Снаружи слышался какой-то шелест, не похожий на шум волн. Он отворил окно. Лил дождь. Вместе с его каплями в комнату ворвался холодный ночной бриз, принесший с собой резкий запах моря.
Суги взглянул на часы. Стрелки показывали половину десятого.
Он захлопнул окно, переоделся в пижаму и закурил.
Ему показалось, что постучали в дверь. Он прислушался. Тишина. Потом опять, уже более явственно: тук-тук-тук.
— Кто там?— спросил Суги, открывая дверь.
В проеме кто-то стоял.
— Кто это?— повторил Суги.
— Это я,— едва слышно донеслось до него. Потом более отчетливо:— Не смотрите на меня... Я раздета, на мне лишь одна рубашка.— Потом раздались рыдания, и дрожащий голос произнес: — Я не смогла умереть...
Несколько бесцеремонно с ее стороны являться к нему в таком виде, подумал Суги. Он взял Нами за обнаженную руку, мокрую от дождя. Обняв девушку за плечи, Суги повел ее в комнату. Нами в самом деле была в одной рубашке, с которой капала вода.
С прилипшими к лицу волосами, дрожащая от холода, она ничем не напоминала ту элегантную даму, которую Суги видел в ресторане.
Оказавшись в полосе света, Нами вскрикнула и стала вырываться из его рук. Ожерелье порвалось, и бусинки рассыпались по полу.
— Подождите здесь,— сказал Суги и пошел в ванную. Он открыл кран, но в этот поздний час горячей воды уже не было. Тогда он взял полотенце и подал его Нами: — Вытритесь.
— Благодарю.— Ее голос теперь звучал спокойнее,— Не найдется ли у вас какой-нибудь одежды?
Суги на минуту задумался, потом вытащил из чемодана шорты и белую сорочку и передал Нами.
— Спасибо,— сказала она смущенно, совсем не так, как говорила с ним в ресторане, протянула свою тонкую белую руку, взяла одежду и скрылась в прихожей.
Когда Нами вновь появилась перед Суги в не по росту больших шортах и рубашке с закатанными рукавами, к ней отчасти вернулась прежняя манера держаться.
В этом наряде она показалась Суги похожей на юношу.
— Я не смогла умереть,— с досадой повторила она.
— Вижу, иначе вы бы не стояли сейчас передо мной,— ответил Суги.— Садитесь.
Он указал ей на кресло, а сам опустился на кровать.
Нами села, продолжая вытирать полотенцем волосы,