Аня медленно пошла от ворот. Игнат окликнул ее:
— Подожди чуток, вместе пойдем. И Семен с нами. Послушаем Федьку, он чего-нибудь еще расскажет.
Семен запротестовал, но Игнат остановил его:
— Побудь с нами трошки. Знаю я тебя, останешься один — обязательно на бетонку поволокешься. А там тебе сегодня делать нечего.
— Я ж вам буду мешать… — промямлил Семка.
— Отставить разговорчики! — приказал Игнат.
Зоя принесла Михаилу Михайловичу «Избранное» А. Толстого.
— Понравилось? — спросил заведующий отделом.
— Понравилось… Только…
— Так что же?
— Только не все… слов непонятных много…
— Да-а, — протянул Михаил Михайлович, перелистывая книгу. — Вот например:
Что же тут непонятного?
— Тут все понятно, а вот дайте-ка, — Зоя отобрала книгу. Показав на мгновение розовый язычок, лизнула указательный палец и стала быстро листать страницы. — Вот, пожалуйста: «…За́не он над нею не волен!» «За́не!» Я в читальню ходила, в словаре иностранных слов искала. Нет такого слова. У библиотекарши, у Клавдии Петровны, спросила — она не знает.
Михаил Михайлович рассмеялся.
— Во-первых, «зане́», а не «за́не». Во-вторых, в словаре иностранных слов такого слова нет, оно русское. Устаревшее. Означает примерно: «Потому что…»
Зоя слушала, приоткрыв рот, и вдруг порывисто вздохнула.
— Вы что? — удивился Михаил Михайлович.
— Нет, ничего, — Зоя смутилась. Она вздохнула оттого, что опять ей пришла в голову мысль: «Как много надо знать, и как мало я знаю!»
— А скажите, Михаил Михайлович, — спросила она, поборов смущение, — на журналиста долго надо учиться?
Михаил Михайлович помедлил с ответом. Откинул волосы со лба, пожевал губами и торжественно произнес:
— Всю жизнь!
— Ой, как много!
— Не пугайтесь, Зоя Степановна. Это я в том смысле, что в любом деле надо все время учиться. «Век живи — век учись…»
— «…Дураком помрешь», — не удержалась Зоя.
Михаил Михайлович глянул на нее с укоризной, и она прихлопнула рот ладошкой.
— Вам надо среднее образование закончить, — сказал заведующий, — тогда уже думать о факультете журналистики.
— А вы сами учились на факультете журналистики?
— Я? Нет, не учился. Я окончил учительский институт, в газету попал случайно. Должен вам сказать, что за все время, что я работаю в печати, журналистов со специальным образованием встречал редко. Большинство — из учителей, из комсомольских и партийных работников… Но специальное образование еще никому в жизни не мешало, так что вам, Зоя Степановна, неплохо было бы закончить факультет журналистики.
— Конечно, — сказала Зоя. — И я закончу, вот увидите. Я обязательно буду журналисткой.
— Рад слышать, — Михаил Михайлович спрятал томик Толстого в стол. — А как дома?
— Ничего. Я и маме и Виктору сказала, что все равно буду журналисткой, а если им не нравится, то могу сегодня же уйти работать на ферму. Я же вам рассказывала — меня на вторую СТФ приглашали… Ну, они говорят: «Мы тебя не гоним».
— Значит, сохранили статус кво?
— Чего сохранили?
— Ну, все осталось на прежних границах?
— Пока да, — кивнула Зоя.
— А я могу вас порадовать, — Михаил Михайлович вытянул из лежавшей на столе папки листок. — Получили от правления колхоза ответ на статью З. Армавирской.
— Ой, что же там написано? — встрепенулась Зоя.
— Написано… вот: «Критику признать правильной…» Это самое главное. Дальше — подробности: «Ферме выделены журналы…», «Правление рассматривает вопрос о возможности отпуска продуктов на фермы по пониженным ценам…», «В новом хозяйственном году изыскать средства для оборудования жилых помещений на отдаленных фермах…»
— Я так рада! — Зоя прижала смуглые кулачки к груди.
— Я вас хорошо понимаю, Зоя. Труд журналиста — нелегкий труд. Но и радостный, когда удастся помочь хорошим людям отстоять правду, разоблачить и низвергнуть мерзавцев… — Михаил Михайлович расчувствовался и, одергивая себя, покашлял смущенно.
Зоя покинула редакцию совсем счастливая. Когда она шла сюда, пыльная улица, обсаженная серыми акациями, казалась ей скучной и бесцветной. Сейчас и акации с корявыми стволами, и маленькие домики с подслеповатыми окошками, и линялое небо — все было Зое мило, все рождало восторг. Мир был очень хорош. И жизнь была чудо как хороша! Все в этой жизни достижимо, все мечты сбываются. Конечно, она будет журналисткой! Известная журналистка З. Армавирская! Газеты с ее очерками будут брать нарасхват. Михаил Михайлович — он тогда уже станет совсем стареньким — скажет ей… Что же он ей скажет? Он скажет: «Зоя Степановна, редактор просил вас зайти к нему в кабинет…»