Честь и слава победы по достоинству принадлежит и Речицкой хоругви
II
В девятнадцатом веке, в 1845 году рассказали русскому царю Николаю I о подвиге речичан в Грюнвальдской битве. Показали герб, который заслуживает город. На фоне алого знамени всадник в латах скачет на запад, в правой руке поднят меч, в левой держит щит красного цвета с двойным крестом.
Герб должен присутствовать на речицкой печати, чем подчёркивает высокий и культурный уровень города.
– Быть посему, – утвердил император Николай I.
Красивый герб. Достойный. В честь давнего события – участия в Грюнвальдском сражении Речицкой хоругви.
Афанасий Никитин
1475 год
Широк Днепр, быстры воды. Издалека видны цветные паруса. Торговый путь из варяг в греки давно известен.
Судно к пристани подошло. Доминиканские монахи взошли на палубу, чёрные капюшоны закрывают лица. Доминиканские монахи о себе говорят: «Мы – собаки Господни», потому и на гербе у них изображена собака, которая несёт факел. Выискивают еретиков-иноверцев: явят такого - предадут суду: на костёр отправят, или в темницу. Как хищники, осматривают судно. Кто плывёт и откуда? Больного человека видят. Лежит в горячке, бредит.
– Кто это? – спрашивают.
– Русский купец, – отвечают им.
– Звать как?
– Афанасий Никитин.
– Издалека плывёт. Говорил, что за тремя морями был, в Индии.
Монахи спросили, что везёт с собой и молится ли он?
– Не везёт он товар. Молился, когда был здоров. Сейчас не понять о чём говорит.
Бдительно всматриваются псы Господни в бледное лицо купца: не жилец он на свете, долго не протянет. Развернулись и ушли.
Сокровенную ценность сохранил Афанасий Никитин, свои записи «Хождение за три моря».
Судно купцов дальше продолжит свой путь, вверх по течению, к Смоленску.
Кажутся берега Днепра Афанасию Никитину индийскими берегами. Мерещатся ему чудные храмы и пышная природа. Много обрядов и верований видел он в Индии. Много приключений пережил. Многое прочувствовал, продумал и уразумел самое важное: люди в разных богов веруют, но главное в странствиях и в жизни, чтобы человек, которого на своём пути встретишь - хорошим был.
Вернулось сознание к Афанасию Никитину. Открыл глаза, спросил:
– Что за город и крепость?
– Речица, – ответили ему.
– Господи, даруй Речице людей добросердечных! – прошептал, как благословение, Афанасий Никитин.
Крымские татары
1505 год
Неспокойно стало в городе. Тревожные вести всё чаще приходили в крепость.
– Открывайте ворота, – требует всадник.
– Кто ты? – спрашивают стражники.
– Я из Лоева. Вести у меня.
Опускается, грохоча цепью, подъёмный мост. Проводят гонца к старосте.
–Садись, рассказывай, с чем пожаловал? - спрашивает староста.
–Три сына Менгли-Гирея, крымского хана, переправились со своим войском около Лоева.
–Скоро ли здесь будут? Как их имена?
– Махмед-Гирей, Бице-Гирей и Бурнас. Может статься завтра будут здесь, может через два дня. Нет пощады от них никому. Вёски, местечки и города жгут и разоряют. Забирают в полон людей.
– Стало быть, – молвит староста, – скоро и здесь будут.
Через два дня подошли татары к городу. Как саранча, окружили крепость. Скачут на коротконогих конях, гортанными криками и диким визгом ужас наводят. На концах татарских стрел горящая пакля. Перелетают стрелы через стены крепости, вонзаются в деревянные постройки. В одном месте горит, в другом, в третьем!
Горят дома и постройки. Речицкий гарнизон и посадские люди штурм отражают, пожар тушат, из сил выбились.
Ночью татары подставили лестницы к стенам. Проникли в укрепление. До утра полыхал пожар. Языки огня высоко в небо поднялись. Далеко страшный треск слышен. Кровавый пир празднуют сыновья Менгли – Гирея.
После ухода татар, кто-то решает уйти в глухие леса, кто за болото – дрыгва защитит. Оставшиеся речичане, крепость и посад отстраивают заново.
Письмо Сигизмунду I Старому
1529 год