Древняя мозаичная мексиканская маска из бирюзы
За последнее время в штатах Аризона и Нью-Мексико были открыты богатые месторождения и настоящей голубой бирюзы, и близких к ней минералов — тоже фосфатов глинозема, окрашенных солями меди. Американские фирмы сумели создать целую эпоху в истории этого камня, широко применяя его вместе с золотом или серебром, обтачивая вместе с горной породой или же делая кабошоны красивого голубого тона, но все же несравнимые с бирюзой Нишапура.
Так наметились три центра бирюзы — Персия и соседние районы Средней Азии, пустыня Синая и лежащие на противоположном берегу Красного моря части Нубийской пустыни и, наконец, южная часть Северной Америки и Мексика.
В течение многих тысячелетий этот камень играл большую роль в истории человечества. Он никогда не сходил с мировых рынков, и всегда с ним были связаны легенды, суеверия, таинственные, чудесные рассказы. Эти легенды не только содержатся в древних мусульманских рукописях, — они сохраняются и до настоящего времени. Еще совсем недавно в английских газетах печаталось объявление какой-то англичанки, которая предлагала лечить от разных болезней при помощи бирюзы. В сущности эта англичанка недалеко ушла от того, что писал в «Сокровищнице лекарств» примерно 1000 лет назад имам Матлаул-Улум-Ва Маджа-ул-Фунум: «Ношение ее подвешенной укрепляет сердце, устраняет страх, дает победу над врагами, предохраняет от потопления и ударов молнии. Бирюза препятствует приближению змеи и скорпиона к ее обладателю. Если на бирюзу взять немного сурьмы и помазать последнею веки, то для глаз бывает большая польза. Созерцание бирюзы по утрам способствует сохранению зрения и увеличению его силы. Если, имея при себе бирюзу, увидать новую луну, то это знаменует счастье и благополучие в наступающем месяце».
Большое количество легенд связано с собственной «жизнью» этого камня. Они говорят о том, что бирюза бывает «новая» и «зрелая», бывает и «молодая, непостоянная, теряющая свой цвет». Они говорят о том, что бирюза легко «умирает», что от действия горячих масел, мыла, влаги и крепких запахов бирюза разрушается, постепенно зеленеет и потом распадается. В Иране этот любимый камень с особым искусством «оживлялся» и подделывался самыми разнообразными методами.
В этих легендах и баснях есть некоторая доля правды. Бирюза действительно очень неустойчивое химическое соединение. Она легко впитывает в себя различные вещества и особенно жиры, теряет или поглощает влагу, под действием угольной кислоты теряет свой небесно-голубой цвет и делается зеленой. Бирюза поглощает различные краски и соли меди, ее действительно легко подделать, временно изменить ее тон и оживить ее окраску.
Так в основе легенд лежит доля правды, еще плохо изученные физико-химические свойства камня. Может быть, еще много фантазий и легенд, связанных с самоцветами, найдет свое основание в казавшихся таинственными, но просто еще не изученных и не познанных свойствах самого камня.
Золотистые камни
Долго не мог я поверить, что настоящие желтые камни исключительно редки. Внимательно перелистывал я страницы больших трудов по минералогии и справочников по драгоценным камням, но напрасно. Настоящие желтые камни, камни золотистые, чистых сверкающих желтых тонов, — действительно большая редкость. Правда, весьма обычны темно-бурые камни с переходами в винно-бурые тона, которыми мы восторгаемся в свежих, только что вынутых из земли фенакитах, или в сверкающих, как алмаз, бурых цирконах, называемых «жаргонами». Эти же тона мы видим в красивых буро-желтых гранатах, спессартинах и гессонитах. Многообразны также красно-желтые оттенки различных агатов, сардеров и сардониксов. Но все это камни желто-бурых тонов, а не чистых, сверкающих, золотистых оттенков.
Настоящие прозрачные «золотистые камни» мы знаем только в довольно редких красивых ярко-желтых алмазах Южной Африки. Мы знаем их и в винно-желтых топазах Бразилии, Саксонии и Южного Урала, в которых как бы искрится чистое белое виноградное вино.
Мы знаем и несколько непрозрачных желтых камней — полуопалы Алтая, окаменелое дерево Венгрии, замещенное опаловым веществом с красивым желтым отливом, желто-бурые разности яшм. Но все это не дает нам настоящего желтого тона, того чистого сверкающего желтого цвета, в котором не было бы ни зеленого, ни оранжевого оттенка и который горел бы, как золото, со всеми его переливами.