Выбрать главу

Только вот поездка туда, похоже, и вовсе ему не светила. Ничего не поделаешь, работа. Якобсен уж встречался с Володей, но тот был мало расположен к разговорам о своем брате Сашке, который умер совсем молодым. Ничего полезного Володя не сообщил. Беседовал Якобсен и с Володиной женой Татьяной-Мариной, только она почти всё время молчала. Её отец-отчим Пётр Семёнович-Сергеевич, напротив, с воодушевлением и энтузиазмом отреагировал было на якобсеновское предложение о столь важном для дознания диалоге, однако ему неожиданно привезли накануне немаленькое количество новейшего сорта твёрдого бретонского чая, и он во время встречи с Якобсеном ухитрился выпить около четырнадцати с половиной стаканов этого – как он уверял, крайне полезного и вкуснейшего напитка, – а до всего остального ему, похоже, и вовсе дела не было. Ну да, разумеется, Пётр Семёнович-Сергеевич ещё беспрестанно покачивал во время встречи с Якобсеном своей кривой, обезображенной головой. Процессу дознания это помочь не могло. Другие ещё были другие встречи и беседы: с медсестрой Дельфией, с Романом Майсурадзе – хозяином ковра-самолёта, на котором Володя и его брат Сашка, который умер совсем молодым, иногда летали над городом, с изящной полуодетой леди Сильвией, и даже с незнакомой юной девушкой, частично отдавшейся Сашке в грузовом лифте. Ещё с кем-то. Ещё вроде бы с кем-то. Но всё равно, поезд дознания шёл куда-то не туда. Вернее, он вообще никуда не шёл.

ЯКОБСЕН LIFE 2

Едва ли не самой важной, и уж точно более чем значимой, должна была стать встреча дознавателя Якобсена с Таисьей Викторовной, матерью Сашки, который умер в конце мая совсем молодым. Встретились они. Сначала Таисья Викторовна долго переодевалась, причём в гостиной, на глазах у изумлённого и шокированного Якобсена. Она натягивала колготки, примеряла различные лифчики и даже спросила у него, смеясь, какой из них он советует ей надеть сейчас. Якобсен не знал, в самом дел не знал. Ему очень давно не доводилось видеть раздетых женщин, разве что на пляже, куда иногда приводила его витиеватая тропа дознавательской работы. Таисья Викторовна угостила Якобсена чаем, правда не твёрдым бретонским, а обычным, не очень вкусным, названным в честь какой-то мёртвой индийской принцессы, и они начали разговаривать о Сашке. В первую очередь, о том, сколько же ему было лет, когда он умер совсем молодым. Таисья Викторовна – она предложила Якобсену называть её просто Тасей – сказала, что точную дату Сашкиного рождения она не помнит, да и не знала её толком никогда, а что ей, Тасе, нет и сорока. Якобсен удивился. Получалось, что ежели Тасе (то есть, Таисье Викторовне; Якобсен не любил, терпеть не мог излишне фамильярного обращения) сейчас в самом деле лет тридцать семь-тридцать девять, то тогда Сашке, который умер совсем молодым, было в момент преждевременной его кончины не больше двадцати. А может быть, даже и не больше шестнадцати-семнадцати. Или девятнадцати. Тем не менее, все эти возрастные вариации запросто соответствовали характеристике «совсем молодой».

Сам же Якобсен был не стар и не молод, но постарше Таисьи Викторовны. Он хотел было спросить у неё о возрасте отца Сашки, однако тут она стала раскладывать на полу многочисленные рулоны с превосходными болгарскими обоями, сделанными вроде бы или из тёмного целлофана или из старой змеиной кожи. Якобсен прикинул: она сказала, что уже тридцать лет подряд в свободное от основной работы время занимается коллекционированием болгарских обоев, то, стало быть…

Нет, не складывалось! Пусть сейчас Таисье Викторовне около сорока лет – тридцать пять, тридцать восемь, неважно сколько, но тогда получалось, что собирать обои она стала, будучи маленькой девочкой, учащейся начальных классов. Кем же она могла в то время работать? Где? И кем, и где она работает сейчас? Неужели её основная работа не изменилась за тридцать долгих лет?

Забегая на несколько стадий вперёд, нельзя не заметить, что Тася не имела ни малейшего представления о португальском генезисе Якобсена. В отличии от тех женщин, с которыми он иногда пересекался на своей нелёгкой дознавательской службе. Нет, Таисья Викторовна ничего не знала об этом. Поэтому, несмотря на остро эротизированную примерку разнообразных лифчиков, она не возбудилась и отнюдь не намеревалась вступить с Якобсеном в интимную связь где-нибудь здесь, на территории своей просторной, заваленной болгарскими обоями гостиной. Или в других местах и пространствах.