– Полковник Росс не производит впечатления человека, способного прощать.
– Не в полковнике дело. Я ведь лицо неофициальное, поэтому сам решу, что ему рассказывать, а что нет. Не знаю, заметили ли вы, Ватсон, но полковник разговаривал со мной несколько надменно. Теперь я хочу немного позабавиться. Ничего не говорите ему о лошади.
– Хорошо, буду держать рот на замке.
– Конечно же, все это ерунда по сравнению с главным вопросом: кто убил Джона Стрейкера?
– И теперь вы возьметесь за него.
– Наоборот. Мы с вами возвращаемся в Лондон вечерним поездом.
Слова моего друга поразили меня как гром среди ясного неба. Мы пробыли в Девоншире всего несколько часов, и вдруг он решает прекратить столь успешно начатое дело! Я был так удивлен, что не проронил больше ни слова до самого дома Стрейкера. Полковник и инспектор дожидались нас в гостиной.
– Мы с доктором Ватсоном возвращаемся в столицу сегодня вечерним экспрессом, – с порога заявил Холмс. – У вас здесь в Дартмуре удивительно чистый воздух.
От удивления глаза инспектора округлились, но полковник лишь презрительно скривил губы.
– Выходит, вы поняли, что найти убийцу несчастного Стрейкера вам не удастся.
Холмс неопределенно пожал плечами.
– В этом деле есть кое-какие сложности, – сказал он. – Но я все же склонен думать, что во вторник ваша лошадь выйдет на ипподром. Пусть ваш жокей будет готов. У вас есть фотография мистера Джона Стрейкера?
Инспектор вытащил из конверта карточку и передал ее Холмсу.
– Дорогой Грегори, вы прямо-таки предугадываете мои желания. Если позволите, я оставлю вас на минуту, мне нужно задать один вопрос служанке.
– Должен сказать, я очень разочарован в нашем лондонском помощнике, – резко сказал полковник Росс, проводив взглядом Холмса. – По-моему, с его приездом мы не продвинулись ни на йоту.
– По крайней мере, он считает, что ваша лошадь будет участвовать в забеге, – заметил я.
– Да, он так считает, – пожал плечами полковник. – Только мне было бы спокойнее, если бы моя лошадь стояла у меня в конюшне.
Я уже хотел вступиться за своего друга, когда Холмс снова вошел в комнату.
– Итак, джентльмены, – бодро воскликнул он, – теперь я готов ехать в Тависток!
Мы вышли на улицу и направились к коляске, один из работников конюшни открыл для нас дверцу. Когда Холмс уселся на мягкое сиденье, ему в голову, очевидно, пришла какая-то мысль, потому что он наклонился вперед и коснулся рукава конюха.
– У вас в загоне несколько овец, – сказал он. – Кто за ними ухаживает?
– Я, сэр.
– В последнее время с ними не происходило ничего странного?
– Ничего особенного, сэр. Разве что трое начали хромать.
Я прекрасно знаю Холмса, поэтому от меня не укрылось, что этот ответ привел его в настоящий восторг. Мой друг счастливо улыбнулся и потер руки.
– Удивительно, Ватсон, удача сама идет к нам в руки! – подтолкнув меня локтем, шепнул он. – Грегори, советую вам обратить внимание на эту необычную эпидемию. Поехали!
Выражение лица полковника Росса сделалось еще более скептическим, но по глазам инспектора я понял, что совет моего друга его очень заинтересовал.
– Вы считаете, это важно? – спросил Грегори.
– Чрезвычайно важно.
– Может быть, вы хотели бы обратить мое внимание еще на что-нибудь?
– На странное поведение собаки в ночь преступления.
– Но собака вела себя как обычно.
– В этом и заключается странность, – заметил Шерлок Холмс.
Через четыре дня мы с Холмсом снова отправились в Винчестер, чтобы посмотреть скачки на Кубок Уэссекса. Как и было договорено заранее, полковник Росс встретил нас у вокзала. Он усадил нас в свой экипаж и повез на загородный ипподром. Всю дорогу полковник сидел с каменным лицом и держался очень холодно.
– О моей лошади до сих пор нет никаких известий, – через какое-то время заговорил он.
– Скажите, а вы бы узнали Серебряного, если бы увидели?
– Я уже двадцать лет занимаюсь лошадьми, но первый раз слышу подобный вопрос, – процедил полковник, едва сдерживая ярость. – Даже ребенок узнает его по белому лбу и темному пятну на передней правой ноге.
– Хорошо, а какие ставки?
– Творится что-то неладное. Вчера еще было пятнадцать к одному, но потом ставки стали падать, теперь, может быть, уже и трех к одному не будет.
– Хм, – Холмс почесал подбородок. – Кому-то что-то известно, это очевидно.
Когда экипаж подъехал к ограждению большой трибуны, я посмотрел на доску, на которой был вывешен список участников скачки. Вот что я увидел:
«Кубок Уэссекса